Он не сразу понял, что она имеет в виду. Вернее, решил, что Наташа тоже напугана трансформацией черной слизи. Но ее напугало другое. Монстр ожил – если вообще был когда-нибудь жив. По его неподвижной туше пробежала волна судорог, конечности зашевелились, он уперся ими в землю и встал, покачиваясь на своих коротких лапах. Голова зверя медленно повернулась, словно головка самонаводящейся ракеты, отыскивающей цель, и он уставился на людей своими похожими на капли застывшей смолы черными глазами. Когда Тимофей увидел иссеченную картечью морду, без единой кровоточащей раны, ощерившуюся пасть, в которой ворочался толстый черный язык, и стеклянные немигающие глаза, охватившее его странное оцепенение исчезло. Он снова вскинул ружье. Обвившиеся вокруг Наташины руки мешали прицелиться. Пришлось оттолкнуть ее, но сейчас было не до вежливости.
– На дерево. Быстро.
Он нажал на спуск. Ничего! Даже удара бойка по капсюлю. О боже! Он забыл перезарядить ружье! Тимофей оглянулся на Наташу. Вместо того чтобы карабкаться по стволу, она натягивала джинсы! Он вырвал джинсы у нее из рук и отшвырнул в сторону, потом так же грубо вытолкнул девушку из ямы.
– Лезь на дерево, дура!
Он готов был влепить глупой девчонке оплеуху, если бы она снова замешкалась. Но она наконец сообразила, что их жизни висят на волоске, и полезла на кедр. Тимофей забросил ружье за спину, схватил куртку с патронами и устремился следом за ней.
Повезло, что накренившийся кедр застрял среди деревьев под наклоном к земле, иначе бы им пришлось туго. Во всяком случае, Наташа ни за что бы не вскарабкалась по вертикальному стволу, а так она смогла подняться на добрых четыре метра от земли. Дальше ветви росли слишком густо, и ей пришлось остановиться. Тимофей устроился в развилке позади нее. Ниже, но все-таки достаточно высоко для кабана. Правда, существо под деревом только внешне походило на кабана. И Тимофей вовсе не был уверен, что оно не умеет лазать по деревьям. По-видимому, монстру требовалось какое-то время, чтобы окончательно прийти в себя (полностью ожить?), только поэтому он не бросился на них сразу. Эти несколько секунд, пока он «оживал», позволили им забраться на дерево. Но сейчас зверь полностью самовосстановился. Он обошел вокруг накренившегося ствола – все это время Тимофей с тревогой наблюдал за ним, и задрал вверх свою кабанью морду. Невероятно! Кабаны и вообще все свиньи не могут смотреть вверх – строение тела просто не позволяет им поднять голову. Но мутант смотрел на людей на дереве. Не просто смотрел, а искал способ до них добраться!
– Он сюда не залезет? – шепотом спросила Наташа. Очевидно, ее одолевали те же мысли.
Тимофей не успел ответить. Зверь присел и вдруг подпрыгнул, вцепившись передними лапами в ствол дерева. Его широкие когти, в которые превратились кабаньи копыта, глубоко вонзились в кору, и он повис над землей, отчаянно молотя в воздухе задними лапами и пытаясь зацепиться за ствол.
За спиной Тимофея пронзительно закричала Наташа.
– Лезь выше.
– Я не могу, – пробормотала она.
– Лезь! – прикрикнул на девушку Тимофей.
В любую секунду зверь мог оказаться на дереве, а она все прикидывала свои возможности. Изловчившись, Тимофей ткнул в морду мутанта прикладом. Одной рукой приходилось держаться за ветки, поэтому удара не получилось – зверь даже не отшатнулся. А между тем его задние лапы уже царапали кору. Еще чуть-чуть, и он вскарабкается на ствол. Дрожащей рукой Тимофей полез в карман за патронами. Оставалось только жалеть, что он не перезарядил ружье раньше. Сзади донесся хруст ветвей. Значит, Наташа все-таки послушалась его. Тимофей оглянулся, чтобы проверить, высоко ли она забралась, и чуть не сорвался вниз. В последний момент он успел ухватиться за ветку, но один из двух патронов, которые он перед этим достал из кармана, выскользнул у него из руки. Чертыхнувшись про себя, Тимофей вставил оставшийся патрон в патронник, вскинул ружье и нажал на спуск. Сила отдачи едва не сбросила его с дерева. А зверь, когда Тимофей снова взглянул на него, по-прежнему висел на стволе! Или он промахнулся, или выстрел не причинил монстру ощутимого вреда. Думать было некогда. Тимофей снова перезарядил ружье (к счастью, в кармане нашлось еще три патрона, три последних патрона!), тщательно прицелился в ближайшую к нему когтистую лапу мутанта и плавно потянул спусковой крючок. Сноп дроби снес лапу вместе с куском древесной коры. Зверь дернулся последний раз и рухнул вниз. Но уже через секунду снова поднялся, припадая на простреленную лапу. И все это в полной тишине. Монстр не выл, не рычал и даже не пытался зализывать раны. Он как будто не чувствовал боли. Мертвецы не чувствуют боли! И их невозможно убить, потому что они уже мертвы! У Тимофея перехватило дыхание. Он обернулся к Наташе.
– Стреляй! Почему ты не стреляешь? – спросила она, перехватив его взгляд.
Она еще не поняла, что преследующий их монстр неуязвим. И, значит, рано или поздно он доберется до своей добычи. У Тимофея закружилась голова. Только сейчас он вдруг со всей ясностью понял, что они оба оказались в ловушке, из которой нет выхода. Что-то изменилось в его лице, и Наташа сразу заметила это. Ее глаза наполнились ужасом. Она ДОГАДАЛАСЬ!
– Что случилось? Не молчи! Пожалуйста, не молчи! – закричала она. А он смотрел на нее и не знал, что ответить.
Что-то мохнатое и гибкое шмыгнуло по стволу, над ее головой. Тимофей прищурился, но стремительное нечто уже исчезло из вида.
– Куда ты…
Наташа не договорила. Существо вновь показалось среди ветвей, на этот раз, вынырнув из-за ее плеча. Тимофей едва успел разглядеть тупоносую мордочку с черными бусинами глаз и тонкий, как спица, хвост, как неведомое существо прыгнуло Наташе на спину и вцепилось ей в шею мелкими острыми зубами. Наташа пронзительно вскрикнула и всплеснула руками, чтобы сбросить укусившую ее тварь. Но та держалась цепко, продолжая вгрызаться ей в горло. Тимофей отчетливо видел, как работают маленькие челюсти и как брызжет кровь, когда хищница погружает в рану свои зубы. Наташа совсем обезумела от боли. Беспрерывно крича, она принялась беспорядочно размахивать руками и биться головой о ствол.
– Держись! – во весь голос крикнул ей Тимофей.
Но было уже поздно. Она сорвалась с дерева и, ломая ветки, полетела вниз. Одновременно с ударом о землю ее крик оборвался. А тварь, тварь так и сидела на ее плече и продолжала сосать хлещущую из раны кровь! Но Наташа была еще жива, изранена, покалечена, но жива. Превозмогая боль, она попыталась подняться. И это ей почти удалось, когда карауливший под деревом кабаноподобный монстр налетел на нее и снова повалил на землю. Через несколько секунд все было кончено. Тимофей не видел, как это произошло, – горбатая спина зверя заслонила от него лежащую на земле девушку. Ее ноги согнулись в коленях, словно Наташа хотела сжаться в комок, и застыли в таком положении. А потом снизу донеслось жадное чавканье. Монстр рвал Наташу своими жуткими зубами! И всякий раз, когда он отрывал от ее тела куски, ее ноги слегка подергивались. Не в силах вынести этого жуткого зрелища, Тимофей отвернулся. Его мутило. Но желудок был пуст со вчерашнего дня, и его так и не вырвало. Это продолжалось бесконечно долго. Тимофей пробовал зажимать себе уши, но отвратительное чавканье и хруст переламываемых костей все равно проникали в черепную коробку.
В лесу окончательно рассвело, когда он решился снова посмотреть вниз. Наташин труп исчез. Лишь одни обглоданные кости валялись на земле. Похожая на крысу мелкая тварь шныряла среди них, слизывая с травы разбрызганную кровь. А убивший Наташу монстр сидел рядом, опираясь на широко расставленные передние лапы, и оттуда смотрел на Тимофея застывшим взглядом мертвых немигающих глаз. Его простреленная передняя лапа неестественно вывернулась в сторону. Очевидно, только поэтому зверь больше не пытался взобраться на дерево. Вскоре к нему присоединился второй хищник. Он тоже опустился на задние лапы, задрал кверху тупорылую мордочку и уставился на Тимофея своими глазами-бусинами. Несмотря на голый, словно у крысы хвост, отдаленно это существо напоминало белку. Скорее всего, прежде это и была белка. Хотя сейчас в облезлой плотоядной твари из ночного кошмара уже ничто не напоминало шустрого озорного зверька с пушистым мехом. Тимофей брезгливо поморщился и тут увидел такое, отчего у него по телу пробежала дрожь. Глаза монстров как будто ожили. При полной неподвижности тел это было особенно заметно. Из них выросло множество усиков-щетинок, которые начали часто вибрировать. В этом ритмичном подергивании явно скрывался какой-то непостижимый смысл. Но Тимофей не стал дожидаться того, что должно было последовать дальше. Он тщательно прицелился в застывшую «белку» и спустил
