тряхнула головой, а в ее потухших глазах вновь вспыхнул непримиримый огонь.
– Нет! Динозавры господствовали на нашей планете 125 миллионов лет, и где они теперь?! Ни один вид не может существовать вечно! Таковы законы природы! И они справедливы для всей Вселенной! Способ победить эту инопланетную заразу существует! – воскликнула Надежда в запале и уже другим голосом добавила: – Вот только я не могу его найти.
Неудача ничуть не поколебала ее упорства. Немного отдохнув и выпив чашку крепкого кофе, который приготовил Денис по ее просьбе, Надежда снова засела за свои опыты.
Денис тоже вел исследования, но его наблюдения были совсем иного рода. За те дни, что они с Надеждой провели в лагере, он не слышал ни стрельбы, ни артиллерийской канонады, ни взрывов авиабомб. Это могло означать только одно: бои с монстрами идут так далеко, что отсюда они попросту не слышны. Другое наблюдение было не менее тревожным: окружающий воздух стал прозрачнее. Но окутывающий тайгу туман не поредел – он отодвинулся. Это было видно хотя бы по тому, что нависающие над лесом облака тумана поднялись выше верхушек деревьев. Туман являлся таким же порождением инопланетной заразы, как и сами монстры. Гигантским куполом он висел над тайгой, скрывая полчища монстров и позволяя им незаметно подкрадываться к добыче. Увеличение размеров маскировочного купола свидетельствовало о расширении захваченной монстрами территории.
Денис не стал делиться с Надеждой своими наблюдениями. Ей и без этого хватало проблем. Накануне он услышал, что она выругалась, а потом сказала в диктофон, куда записывала результаты всех своих опытов:
– Даже изолированные части колонии взаимодействуют между собой.
Фраза показалась Денису любопытной, и он попросил Надежду ее объяснить.
– Смотри сюда.
Она указала на две плоские стеклянные чашки с одинаковыми кляксами слизи на своем столе. Потом нагрела в пламени спиртовки конец длинной стальной иглы и ткнула им в одну из клякс. Слизь мгновенно растеклась по краям чашки, а вокруг иглы образовалось чистое пространство.
– И сюда.
Денис не поверил своим глазам. В соседней чашке наблюдалась такая же картина: растекшаяся по краям слизь и чистое пятно в центре.
– Как это понимать? – растерянно спросил он.
– Части колонии сигнализируют друг другу об опасности, о появлении добычи, а возможно… обмениваются и более сложной информацией. – Надежда о чем-то задумалась. – Интересно, куда направлялся последний монстр?
Денис выяснил это в тот же день по оставшимся на земле следам, даже вычислил азимут по компасу.
– Практически строго на север.
Вечером, за ужином, этот разговор получил неожиданное продолжение. Ковыряя ложкой консервированную рисовую кашу (все последние дни Надежда вообще ела очень вяло), она неожиданно сказала:
– Я все думаю, куда девается лишняя биомасса, когда заполняется тело носителя.
Денис мало что понял из сказанного, но Надежда уже начала пояснять свою мысль:
– Последний монстр был переполнен биомассой, как пчела цветочным нектаром. Прежде чем растить новую порцию биомассы, ему нужно было избавиться от старой.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Где-то должен существовать улей, куда пчелы-монстры относят собранный «нектар».
– Улей? – переспросил Денис.
Надежда энергично кивнула.
– Да, улей или гнездо, называй как хочешь! Но он существует! Я в этом уверена. Еще Синявский сравнил монстров с инкубаторами по воспроизводству биомассы. И, как все инкубаторы, они должны периодически опорожняться от выращенного потомства.
Монстры-инкубаторы, ростки биомассы, улей, где хранится выращенная инопланетная зараза, – все это не укладывалось в голове. Но Надежда говорила так убедительно.
– И… где, по-твоему, находится этот улей?
– Там, куда направлялся последний монстр.
Больше за ужином не было сказано ни слова. Надежда вновь погрузилась в свои мысли, а Денис переваривал сказанное ею. Пищи для размышлений хватило на всю ночь. Лишь под утро, сдав Надежде наблюдательный пост у входа в палатку, Денис забылся тревожным сном.
Чудовища устроили свой улей в огромном черном дереве. С земли был виден только узловатый ствол, покрытый бугристой растрескавшейся корой, по которой стекали капли черной смолы, крона терялась высоко в облаках. В центре ствола располагалось щелевидное дупло, внутри и вокруг которого кишели отвратительные жирные «вши». Издалека они выглядели, как насекомые, но каждая «вошь» была размером со взрослую раскормленную свинью, не считая ее длинных суставчатых лап с огромными зазубренными когтями. Подняв бинокль, Денис увидел, что «вши» тоже разглядывают его. Твари повернули безглазые головы в его сторону и скалят мерзкие смердящие рты. Внезапно кожа на их головах начала надуваться и лопаться, а из всех щелей полезли жадно щелкающие зубы. Это новые челюсти прогрызали себе путь наружу…
– Денис!
Он резко дернулся и открыл глаза. Исполинское дерево, гигантские «вши», их отвратительный улей сейчас же исчезли. Денис увидел склонившееся над ним лицо Надежды и себя, лежащего на кушетке в карантинном боксе лабораторной палатки.
– Прости. Мне приснился кошмар.
Она перебила его:
– Вставай. Я должна тебе показать.
– Что показать?
Надежда не ответила, только поманила его за собой. Впрочем, догадаться было несложно. Надежда была в двухслойном полимерном комбинезоне от своего скафандра, резиновых перчатках, защитных очках и маске, а так она одевалась, только когда ставила опыты со слизью.
Первое, на что обратил внимание Денис, заглянув в лабораторию, это отсутствие на столе колб и пробирок с реактивами. Там стояла лишь одна знакомая ему плоская склянка с жирным мазком слизи, а рядом лежал узкий и тонкий шприц. Сначала Денис решил, что шприц пуст. Но в полой игле содержалась капля какой-то жидкости. Он понял это, когда Надежда выдавила ее в склянку со слизью. В тот же миг или, может быть, через секунду черная клякса покрылась рябью. Начиная от центра мазка слизь стала стремительно светлеть и сжиматься, а еще через секунду на дне склянки осталась лишь высохшая бледная корка.
– Это же… – Денису не хватило слов, чтобы описать увиденное.
– …синтетический феромон тревоги, вызывающий отмирание бактериальных клеток, – закончила за него Надежда, но, сообразив, что он абсолютно ничего не понял, принялась объяснять: – При возникновении опасности колония пытается либо укрыться, как в опыте с раскаленной иглой, либо защититься от нее. Спасаясь от огня, она выстраивает барьер из отмерших клеток, который не позволяет пламени распространяться дальше. Помнишь нору в овраге, закупоренную спекшейся коркой? Схваченная хищником ящерица отбрасывает собственный хвост и убегает. Так и колония жертвует частью своих клеток, чтобы сохранить себя. Но у одноклеточных паразитов нет нервных окончаний. Управляющие импульсы передаются между ними посредством выделения тех или иных химических секретов. Я нашла тот, который вырабатывают паразиты при контакте с огнем, и синтезировала его.
– И чтобы уничтожить всю заразу, достаточно опрыскать ее твоим составом?! Надя, ты гений!
Денис сгреб Надежду в охапку и так тряхнул, что защитная маска, закрывающая половину ее лица, сползла на подбородок. Если бы палатка оказалась просторнее, то еще и закружил вокруг себя по воздуху. Но отчего-то у нее на лице не было восторга. Надежда подождала, когда он отпустит ее, и сказала:
– Не все так просто. Соединение очень нестойко и сразу разлагается на воздухе, иначе колония давно уничтожила бы сама себя. Я увеличила время активной фазы почти до минуты, но это все, чего я смогла