– Вы насчет результатов токсикологического анализа? – уточнил он. – Лисицын только что звонил.
Почему-то, когда я вошел вслед за экспертом в подвал, у меня появилось чувство, будто я вновь нахожусь в морге. Странно, ведь я точно знал, что в криминалистической лаборатории не занимаются исследованием трупов. Наверное, само подвальное помещение и длинный узкий коридор, по которому мне пришлось пройти, подействовали на меня так угнетающе. Наконец эксперт привел меня в помещение, где проводились анализы. Никогда прежде в подобных местах мне бывать не приходилось, и на ум пришло лишь сравнение со школьным кабинетом химии. Похожие колбочки, штативы, какие-то неизвестные мне реактивы, спиртовая горелка, микроскоп… От созерцания обстановки лаборатории меня оторвал эксперт.
– Вот заключение. – Он протянул мне бумагу. – На словах могу сказать, что представленная на экспертизу жидкость является сорокапроцентной спиртовой смесью, то есть самой обыкновенной водкой с допустимым содержанием эфирных масел, без каких бы то ни было отравляющих веществ или продуктов их разложения.
– А содержимое стакана? – поинтересовался я.
– То же самое. Правда, в стакане нашлось еще несколько крошек хлеба, – добавил эксперт.
Я помахал полученным заключением в воздухе, мучительно соображая, как такое может быть. В то, что Васютин умер без посторонней помощи, я просто не мог поверить.
– А вы не пробовали дать эту водку каким-нибудь подопытным мышам? – наконец родил я.
– Зачем же переводить на мышей столь бесценный продукт, – усмехнулся эксперт. – Я сам его продегустировал. После анализа в бутылке оставалось еще примерно на полстакана.
Я очумело вытаращил на эксперта глаза и даже, по-моему, приоткрыл рот. Предположить, что кто-то может вот так запросто выпить образец, отправленный на токсикологический анализ, я уж никак не мог. Заметив мое замешательство, эксперт улыбнулся еще шире и добавил:
– Так что авторитетно заявляю – это была самая обыкновенная водка.
Я оказался совершенно сбит с толку. Анализ на наличие яда дал отрицательный результат. Да и бодрое самочувствие эксперта, допившего проанализированный образец, являлось лучшим подтверждением того, что водка не была отравлена.
– Удовлетворены? – поинтересовался эксперт.
– Да, – не очень уверенно ответил я.
Наверное, у меня был такой вид, что у эксперта возникли сомнения в отношении моего самочувствия. Он даже вызвался проводить меня. Поднимаясь вместе со мной по лестнице, ведущей из подвала на первый этаж, эксперт заметил:
– Между прочим, по статистике результаты большинства экспериментов оказываются отрицательными. Так что я рад бы вам помочь, но…
Фраза повисла на полуслове. Эксперт вдруг остановился и схватился рукой за стену.
– Что с вами? – испуганно спросил я.
– Да что-то голова закружилась, – ответил он. – Наверное, давление скачет. Сейчас пройдет.
Опираясь на стену, эксперт попробовал сесть. Но когда его ноги подогнулись, он потерял равновесие и упал прямо на ступеньки.
– Врача! Быстро! – истошно закричал я на все здание. – Звоните в «Скорую»! Вызовите кардиобригаду!
Я упал на колени перед лежащим на ступенях человеком и что есть силы двумя руками надавил ему на грудь в области сердца. Через несколько секунд ко мне подбежали двое милиционеров из дежурной службы. Втроем мы начали делать потерявшему сознание эксперту непрямой массаж сердца вместе с искусственным дыханием. Но, несмотря на все наши отчаянные попытки, вернуть человека к жизни нам не удалось. Прибывшая через пятнадцать минут кардиобригада констатировала смерть от остановки сердца.
– Ну, суки, да я же вас на части разорву, – услышал я за спиной чей-то зловещий шепот и, обернувшись, увидел майора Лисицына, который нервно мял кулаки.
Вспомнив исключительно крепкое рукопожатие начальника уголовного розыска, я подумал, что, возможно, это и не пустые слова.
Глава 36
ЗАБОТЫ ПРОФЕССИОНАЛОВ
Берш выключил телевизор, который пытался смотреть, чтобы справиться с охватившим его волнением, и взглянул на часы: «Четверть десятого. Время позднее, но медлить нельзя. Все должно быть закончено уже сегодня. Судя по заявлению швейцарских адвокатов, детективы имеют полную информацию о наших сделках с иракской нефтью. И если они еще не отчитались перед клиентом, то сделают это в самое ближайшее время. Возможно, уже завтра или в понедельник. В такой операции ее огласка равносильна провалу. Истеричный вой прессы, штрафные санкции, замороженные счета, арест имущества корпорации в России и за рубежом и, как следствие этого, полный крах. Но раз информация еще не просочилась в прессу, значит, детективы пока не предоставили клиентам отчет. А вот сохранится ли он до завтрашнего утра – это мы еще посмотрим». Руководитель службы безопасности «Промэкса» вновь взглянул на часы. До прихода гостя, которого он ждал, осталось менее пятнадцати минут…
Еще в «Шереметьево-2», сразу после вылета в Цюрих зарубежного гостя, Берш задумался над предупреждением швейцарского адвоката и в течение всей дороги в Москву анализировал состоявшийся разговор: «Швейцарцы считают, что детективов, явившихся в их контору, наняла компания «Зарубежнефть». Это полностью российская нефтяная компания, значит, и нанятое ею для расследования детективное агентство тоже должно быть российским. И все-таки я уже где-то слышал это название. Но где? В Арзамасе? Нет, раньше. – Берш начал прокручивать в голове события последних дней. – Подвод Гончарова к вербовке? Еще раньше. Подготовка поездки Варенникова и его помощницы в Арзамас-29? Тоже не то. Сбор сведений о противнике? Вот! Я наводил справки о Ветрове и Чернышове и для этого обратился к Юдину».
Берш вспомнил встречу с Юдиным во время презентации, вспомнил его довольное и улыбающееся лицо, а в голове тут же всплыла оброненная Юдиным фраза: «…У нас большой опыт работы с финансовыми и промышленными китами, например, такими, как «Зарубежнефть». Берш поспешно вытащил бумажник и достал оттуда полученную от Юдина визитную карточку. «Детективное агентство «Глобус». Сбор и защита информации, – прочитал он. – Юдин Александр Александрович – генеральный директор». Ниже приводились три номера телефона. Берш спрятал визитную карточку Юдина обратно в бумажник. «Значит, занимаешься сбором и защитой информации, – с ненавистью подумал он. – Только ведь некоторая информация может быть смертельно опасна». Определив источник угрозы, Берш задался вопросом, как нейтрализовать ее. По возвращении в Москву в голове бывшего разведчика созрел детальный план, а еще через час он встретился со своим лучшим «агентом-ликвидатором»…
Сейчас, во время томительного ожидания, его мысли то и дело переключались на Шона. Задуманная Бершем акция полностью зависела от мастерства и точности действий исполнителя. «Успеет ли Шон все подготовить? Ведь ему необходимо забрать инъекцию и приехать сюда, – обеспокоенно подумал Берш, когда стрелки часов показали девять тридцать. – Впрочем, раз он пообещал – значит успеет. Шон профессионал и неточностей не допускает. А если в этот момент в подъезд войдет кто-нибудь из жильцов?» – посетила руководителя службы безопасности новая тревожная мысль. Возможность появления случайного свидетеля была самым уязвимым местом в разработанном Бершем плане. Бывший разведчик попытался свести такую возможность к минимуму. Не случайно он назначил встречу на конспиративной квартире корпорации. В любое другое малолюдное место приглашенный гость попросту бы не приехал или явился со своей охраной, что также совершенно не устраивало руководителя службы безопасности «Промэкса».
«Где же он, черт возьми?! Пора бы ему уже появиться!» – раздраженно подумал Берш. И сейчас же, словно отвечая на его мысленный вопрос, раздалась трель дверного звонка. Берш вышел в коридор и открыл дверь. На пороге стоял директор детективного агентства «Глобус» Александр Александрович Юдин.
– Проходи, – предложил Берш. – А я уж начал волноваться. Боялся, что ты не приедешь.
– Но я же обещал, – заметил Юдин, входя в квартиру. – Ну, рассказывай – какие у тебя проблемы.
– Ты верно сказал – проблемы. Большие проблемы, – повторил Берш и тяжело вздохнул. – Как я тебе уже говорил, Александр, я сейчас руковожу службой безопасности одной торгово-закупочной фирмы. Дела у
