Но Алик упорно отказывался от груди, требуя более удобную для него соску. Отворачивался, проглатывая, правда, молоко, которое сцеживалось, и кричал, размахивая ручонками.
– Может, сцедить и вычислить объём, который обычно выходит, и не давать бутылочку, пока не высосет то, что есть?
– Сам понял, что сказал? Мне что, поставить водомер на грудь, чтобы вычислить то, что он высосал?!
Андрей расхохотался, и Мариам улыбнулась ему в ответ. Даже Алик, получивший, наконец, вожделенную бутылочку, улыбался, посасывая.
– Ты напоминаешь мне своего Веню – такой же занудливый чурбан. Ну как, объясни мне, как можно вычислить объём, который твой спиногрыз высасывает? Если он отгрызёт мне ляжку, будет видно там, килограмм, или два, но молоко!?
– Не знаю, Мариам… нужна какая-то… импровизация. Туда – сюда, грудь – бутылочка. Я заметил, что этот наш хитрец с каждым разом высасывает всё меньше и меньше. И отказывается от груди. Но с удовольствием сосёт из бутылочки то же самое, сцеженное молоко.
– Он просто ленится. Лентяй, весь в папочку!
Алик, насытившись, уже игрался маминым соском. Ухватившись ручонкой, отпускал, потом пытался вновь поймать.
– Сегодня появился этот обморок, Штейн, перепугал весь офис, вернее, одну только Николову, а она перепугала остальных.
Андрей сказал это непроизвольно, просто потому, что в это время суток рассказывал жене разные новости, это было для неё чем-то вроде сериалов, а для него – как поход к психотерапевту. Оба получали удовлетворение, и, даже бывая в командировках, вечером, с девяти до десяти он разговаривал с женой по телефону, это был священный ритуал.
Она ахнула от удивления.
– Он приходил… он без спросу появился в городе?
Андрей сообщил лишь конечный результат:
– Я отшил его на х**, он больше никогда не появится! А знаешь, что я ему сказал?! Я ему выдал полный ахуй и сам чуть не ахуел. Вначале я протянул руку, он говорит: это лишнее…
– Да мне уже неинтересно слушать, ты рассказал конец.
Мариам поднялась с кровати, стала укачивать ребенка, напевая.
– Спи, моя радость, усни… Ты рассказал конец, а надо было всё по порядку… В доме погасли огни… А что ты ему сказа-а-ал… Птицы заснули в саду, рыбки уснули в пруду… А если он снова появится…
– Мы его не искупали, – прошептал Андрей.
– Сейчас мама придёт, что с ней, задерживается. Мы искупаем… ночью, когда проснется… пожра…
– Мариам!!! Что значит пожрать?
– Тише… спиногрыз твой проснется через три часа… покушать… и мы его искупаем. Езжай, уже время. Давай, мы уже управимся тут сами.
Но Андрею уже расхотелось уезжать так скоро. Он пошёл на кухню, вымыл бутылочки, соски, помыл посуду. Тёща открыла дверь своим ключом, осторожно проскользнула на кухню.
– Он спит?!
– Засыпал десять минут назад. Вроде тихо.
Пришла Мариам, закрыла кран:
– Давай, езжай, посудомойка. Это правда – ты подал руку, а Веник ответил: «это лишнее», так всё и было?!
Взяв за руку, она отвела Андрея в коридор.
– Обувайся. Я позвоню, через час, поговорю с мамой, и наберу. Ты мне всё расскажешь.
Через двадцать минут, когда Андрей забрал Афанасия Тихоновича из дому, тот, усевшись за руль, сказал:
– Как обычно, Андрей Александрович, что бы вы ни говорили… выехать пораньше… мы всё равно выезжаем в половина одиннадцатого.
Андрей уже пристроился на разложенном заднем сиденье.
– Афанасий Тихонович… сегодня мы сдыхали наш зависший склад… имеется в виду – аккумуляторы… и ещё заказ на миллион на эту свинцовую х**ню. А я, вместо того, чтоб обработать заявку, целый вечер собачился с женой! Мы прилетим в Казань…
– В десять утра.
– Это хорошо. Остановимся в «Сафаре».
– Я понял, держать курс на «Сафар». А что вы сказали Штейну?
– Сказал, чтоб взял флаг и возглавил колонну на х*й идущих.
– Это мы уже все поняли, а как там всё происходило?
Глава 132
From: [email protected]
Date: 31.10.2000
Глава 133
Каких-то десять лет назад Таня попросила подарить ей на день рождения зонтик. А в этом году ей уже захотелось пластиковую карточку. Хотя эта её новоприобретенная искушенность и вызвала у Арины улыбку, она ощутила, как ей недостаёт её маленькой девчушки. На смену крохе в ярком платьице, которая носилась по дому с раскрытым зонтиком, пришла подросшая и уже отнюдь не наивная девочка.
Ничто так не заставляет почувствовать возраст, как собственные дети. Каждый год становишься свидетелем того, как безжалостно устаревают собственные представления о них. Каждую новогоднюю ночь приветствуешь знакомых незнакомцев, а новые впечатления и переживания со временем становятся частью ностальгических переживаний.
Этот год оказался тяжелее всех предыдущих. Тане исполнилось шестнадцать, и она превратилась в девушку, начавшую задумываться о любви и серьёзных отношениях с противоположным полом. Хорошо ещё, что все попадавшиеся ей до этого парни оказались достаточно несерьёзными, чтобы она могла самостоятельно это распознать.
Но подружки! Есть информация, что некоторые уже расстались с невинностью! А Таня, она ведь уже давно отказалась от беззаботной детской индивидуальности, чтобы во всём походить на своих сверстников.
Арине очень не хватало той непосредственной девчушки. Наверное, в один прекрасный день она станет руководителем крупной корпорации, а матери захочется вернуть нынешнюю фанатку «Spice Girls», но увы.
Детей, конечно, это совершенно не беспокоит. Они слишком увлечены погоней за всем новым. Однажды, когда Тане было пять лет, она с лёгкостью рассталась с тремя своими воображаемыми друзьями. Две недели спустя она с трудом могла вспомнить, кого как зовут. А Арина помнит до сих пор: Мэнси, Тутси, и Дэнси. Ей недостаёт их, несмотря на весь шум, который эта компания устраивала.
На свой девятый день рождения она закатила сумасшедшую вечеринку с соревнованиями, кто дольше простоит на руках, и беготнёй по лестнице. На следующий год, на десятилетие, она устроила дома дискотеку, пригласила всех знакомых, и ровесников, и ребят постарше – у одной из девочек, подумать только, уже вырисовывалась грудь! – и они танцевали, смущённо поглядывая друг на друга.
В этом году… Лучше не вспоминать.
Арина точно знала, какой из вечеринок она отдала бы предпочтение.
Всё-таки не единственный ребёнок, и пора бы привыкнуть к такому стремительному ритму, а ей, наоборот, всё труднее с этим смириться. У неё уже нет её малышей. Она скучала по тому времени, когда ей приходилось забираться в автобус со складной коляской, которая никак не хотела складываться. Арина скучала даже по пелёнкам.
Неужели она единственная, кто испытывает подобные чувства? Детям не свойственно оглядываться назад – во всяком случае, до тех пор, пока детство не уйдёт от них безвозвратно. Даже взрослых это, похоже, не так волнует, некоторым просто не терпится, чтобы их дети поскорее выросли, причем сильнее, чем самим детям. Один знакомый так хотел, чтобы его сын, которому сейчас 22, быстрее повзрослел, что парень уже начал лысеть.
Арина думала, что сполна насладится тем, как растёт Таня, но едва она осознала, насколько быстро дочь меняется, как время понеслось ещё стремительнее. Не успела она появиться на свет, как сразу же начала меняться. Вчера ещё была совсем крошкой, а сегодня выросла. Вчера она ещё ползала, а сегодня ходит ножками. Вчера ещё не умела говорить, а сегодня болтает без остановки. В четыре года ей стало тесно в ванной. Вот же, совсем недавно она устраивала дома танцы, а сейчас пропадает по дискотекам. «Подожди, не расти, – попросила Арина её. – Побудь ещё немножко такой». Но мать знала, что не успеет и оглянуться, как дочь заявит, что есть человек, без которого она жить не может.
Остается только Кирилл, которому сейчас восемь, – вот здесь еще не всё потеряно. Он, похоже, не торопится расти. И вообще всё делает не торопясь.
Раньше он обожал разбирать машины – неторопливо, сосредоточенно, аккуратно складывая детальки на полу, мало обращая внимание на сестру, которую прямо-таки бесила постоянная ломка игрушек. Потом он стал разбирать содержимое шкафов – раскрыв все дверцы, выкладывал на пол всё, что там находится: вещи, книги, сувениры. И всякий раз, когда нашкодит, обязательно скажет что-нибудь такое смешное, отчего опускается рука, собиравшаяся его отшлёпать. Как-то раз, лениво обстреливая из пистолетика кухню морковными кубиками, он заявил: «Вот как надо будить львов».
Арина в восторге от этого ребёнка. Взрослым приходится изрядно попотеть, прежде чем выдать что-нибудь в этом духе. «Оставайся таким, – сказала она Кириллу, – и, когда вырастешь, станешь гениальным комиком».
Но всё тот же опыт подсказывает ей, что придёт время, и он расстанется со своим гениальным комическим даром, точно так же, как Таня забросила свои шедевры абстракционизма. Это и есть взросление, и, как сказала бы Таня, это круто, это бомба.
Эти и многие другие словечки она переняла от отца. Витя… Не только во внешности Тани, но и в чертах её стремительного характера много отцовского – горячности, страстности, увлечения новизной. В семье всегда царила дружная и радостная атмосфера, и в эту атмосферу, в эту жизнь с «папиным огоньком» Танюша вносила свою отчетливую нотку, повышавшую общую высокую жизнерадостную настроенность. Дочь повзрослела, когда Вити не стало, резко повзрослел её характер. Только сейчас, спустя четыре года, Арина смогла полностью осознать, какую поддержку получила от дочери. Дом, воспитание младшего, и многое другое. А она до сих пор считает её маленькой!
Арина, конечно, испытывает безграничную благодарность к своей дочери и обожает её, шагнувшую из отрочества в юность, но какая-то часть её материнского сердца навсегда отдана
