– А у тебя есть?
– Нет. Не успела обзавестись. Я же не собиралась на конкурс к Кардашеву!
– А без этого портфолио что – и разговаривать не будут?
– Будут, не переживай. Можно с ног до головы собственными фотографиями облепиться, с выгодным освещением и ракурсом. Только смотрят-то сначала на живую натуру. Или подходишь, или нет. А портфолио – это так… – Она не удержалась и схохмила, процитировав Таньку Татаринову:
– Для поддержки собственных штанов. Для престижа то есть.
Света облегченно вздохнула:
– Хорошо. А то они все тут такие важные, нос дерут.
Светлана вообще-то слегка ошибалась: знаменитый Дом моделей не набирал манекенщиц – требовалась лишь одна модель.
Царева с тоской смотрела на толпу жаждущих. Время от времени у нее появлялось острое желание уйти.
Часа через два их впустили в здание.
Наконец-то она видела живьем самого Эдуарда Кардашева. Катя удивилась: по телевизору он выглядел гораздо солиднее. А так – невысокого роста, худощавый, с усталым лицом. Он сидел в небольшой комнате и, морщась, пил минеральную воду. На лице маэстро было написано, что он устал до чертиков и ждет не дождется, когда закончится парад красоток.
Само помещение напоминало школьный класс, и Царева почувствовала себя ученицей у доски, которая должна отвечать урок. Она уже не жалела, что притащилась сюда: взглянуть на живого Кардашева – само по себе интересно.
Кардашев как-то мутно посмотрел на нее, а потом оглянулся на сидевшую рядом хмурую женщину средних лет, одетую в черный свитер с воротником под горло. Та негромко что-то сказала… Катерина скорее почувствовала, чем увидела, что в глазах признанного модельера появился интерес.
Ей сделалось не по себе. Поняла, что появился шанс. Ноги мгновенно стали ватными, но девушка взяла себя в руки.
– Ну? – Он встал и подошел к Кате.
Находившаяся в комнате женщина продолжала со своего места внимательно разглядывать ее.
– Как тебя зовут? – услышала Катя вопрос маэстро.
– Катерина.
Кардашев обернулся:
– Валечка, одень, пожалуйста, Катюшу.
– В купальник?
– Что? – рассеянно переспросил он. – Ну да, конечно!
– Пошли, – приказала дама.
В тесной соседней комнатенке Катя переоделась в купальник – и снова предстала перед Кардашевым.
– Валечка, а ты не находишь, что она чем-то напоминает нашу Елену Ходакову?
Та, которую он называл все время Валечкой, ответила не сразу:
– Эдик, а ты, пожалуй, прав. Но не это главное.
Потом Катю вертели во все стороны, заставляли ходить то быстрее, то медленнее. Это продолжалось довольно долго. Попутно ей задавали различные вопросы… Катя не знала, кто такая Ходакова, о которой тут упомянули. И она выполняла все, что ей приказывали.
– Отлично! – произнес наконец Кардашев. – Это то, что мне надо.
Он уже не сидел со скучающим видом, глотая минеральную воду. Кардашев бегал, командовал, приказывал – то есть сделался тем Кардашевым, слава о котором гремела…
Катя стаскивала с себя купальник в смежной комнатке. Она все еще не верила, что такое с ней произошло. Именно с ней, а не с Золушкой из детской сказки.
– Все, дорогая. – Перед ней стояла хмурая женщина в черном свитере. – Эдуард Викторович принял решение зачислить тебя на работу в свой Дом моделей. Поздравляю, милая. – Эти слова она произнесла строгим, официальным тоном. – Меня зовут Валентина Ивановна…
Она еще что-то говорила, но Катерина плохо ее слышала: новость оглушила ее.
– Не могу поверить, – с трудом выговорила она. – Меня подруга привела, я даже идти не хотела.
– Ну-ну, успокойся! Поезжай домой, отдохни, выспись как следует, а завтра…
Когда Царева, пошатываясь от пережитых волнений, вышла из здания, снаружи ее ждала Светлана. Катя мгновенно почувствовала себя виноватой.
– Жду, жду… – начала Света. И замолчала на половине фразы. – Неужели приняли?! – ахнула она.
Царева кивнула.
– Если бы не ты… – Увидев, как изменилось лицо Светланы, Катя умолкла.
