атрибут для выступления известной певицы Польди Лэнд. По возвращении домой после гастролей на таможне предъявлялось среди прочего театрального реквизита такое же количество канделябров. Два из них, начала восемнадцатоого века, оставались там, за кордоном, в руках человека, который приходил к Федору. Антикварные предметы были заменены современными поделками, выполненными очень искусно.
Несколько раз Илья вусмерть разругивался с Чапой, пытаясь его прижать и выдавить дополнительные деньги.
— Алчен ты, Илюша, нехорошо, — укорял его компаньон.
— Я рискую.
— Кто — ты? — Чапа, матерясь, хватал Шаныгина за грудки.
— Короче, за те же деньги я не согласен, — упирался продюсер.
— Ты меня режешь без ножа. Я уже обещал эти вещицы. В бизнесе главное — договоренность соблюдать, а ты дело завалить хочешь.
Илья не сдавался. Он, когда догадался, какой мизерный процент отстегивают ему, возмутился:
— Ищи другого дурака!
Чапа рассердился не на шутку:
— Это тебе не в шоу-бизнесе деньги дуриком лопатой грести.
— Много ты понимаешь, — окрысился Шаныгин.
— А я и понимать ничего не хочу. Привык всех наебывать. Здесь это не пройдет. Смотри, пожалеешь… — пригрозил компаньон.
Они в очередной раз сторговались. После ругани ненадолго восстанавливалось перемирие.
И вот хорошо налаженное дело грозило рухнуть из-за Натальи Дробышевой. Она что-то пронюхала. Как и когда — Илья не знал. Федор с Чапой действовали слишком напористо и в какой-то момент не подстраховались.
Наталья застала Шаныгина врасплох и выложила ему все. Он обалдел. Вот уж не думал, что она настолько хорошо осведомлена. Дробышева припомнила все его подставы, подлые штучки с микрофоном и фонограммами, травлю в прессе, организованную и подогреваемую им.
— Что ты, что ты, Наташенька! — открещивался он, судорожно думая о том, как выиграть время. — Это Польдины штучки.
— Знаю я вашу подлую семейку! — орала Дробышева. — Все вокруг говно, а вы в полном шоколаде.
— Согласен, согласен, — кивал, как болванчик Шаныгин. Есть моя вина. Больше, клянусь, Наташенька… Падлой буду.
— Ты падла и есть, — устало согласилась певица. — Кто мне турне сорвал?
— Наташенька, зототце, — продюсер готов был в ноги перед ней упасть. — Ты у нас звезда первой величины, эти засранки тебе в подметки не годятся. Я такие сборы тебе устрою, клянусь! Заблещешь ярче прежнего. С таким голосом… Ну, покаялся мужик, его простить, пожалеть надо. Если бы не Полина… Думаешь, мне легко с ней живется? Она завистлива, как дьявол, всех готова со свету сжить. Я разберусь с ней, слово даю!
— Ну вас к черту! — Наташа пренебрежительно махнула рукой. Шаныгин боялся перевести дыхание. Неужели поверила? Эта дурища готова верить всему, что ей скажут и наобещают. Ему бы только выяснить, что ей известно…
После этого он подослал к Дробышевой своего человека, приказав фиксировать каждое телодвижение. Так ему приказал сделать компаньон. Для безопасности. И возле Натальи появился парень с гибкой женской фигурой и повадками бывалой проститутки.
Конфликт был потушен. Шаныгин не собирался выполнять все, что обещал, но стал остерегаться действовать грубо, в открытую. Чапе тоже пришлось несколько поумерить свой пыл. Обстановка более- менее нормализовалась.
И вдруг грянул гром.
Началось все с Польди. Эта сучонка, не в силах мириться с чужим успехом, по-прежнему пакостила Наталье. Шаныгин пытался её утихомирить, но та не поддавалась уговорам. Она вышла из-под контроля и творила, что хотела.
В этот момент Чапа под присмотром Федора готовился переправить среди реквизита большую партию антиквариата.
Шаныгин, узнав про количество предметов, занервничал.
— Слушай, ты же знаешь ситуацию… — начал он.
— А-а, — махнул рукой компаньон. — Ничего твоя певичка конкретно не знает. Так, унюхала кое-что. Не дрожи. Деньги получишь.
Но на сей раз Шаныгина даже деньги не успокоили.
— В следующую поездку Дробышевой не будет, — твердил он.
— Ты не можешь сделать так, чтобы её на этот раз не было? — зло спросил Чапа.
— А с кем программу делать?! — взорвался продюсер. С нашими принцессами поп-музыки? Там не экзотическое оперение в цене, голос нужен, а Наталья катастрофически популярна.
— Ну, ладно, я в твои дела не вяжусь, но эту партию надо переправить сейчас, не задерживая. Покупатель ждет.
Сердце у Шаныгина предательски заныло.
Как Дробышева учуяла неладное, он не знал. Он это понял. На сей раз она не стала устраивать разборок. Но по тому, как вела себя, Илья почувствовал — знает. То, что Наталья молчала, было хуже всего. Он перепугался не на шутку.
Они вернулись с гастролей. Илья сам приехал к ней домой. Но разговора не получилось.
— Я тебя предупреждала, — просто сказала Наталья. — Выметайся, видеть тебя не могу. Настоюбилеила мне ваша семейка, сил нет!
Она выгнала его из дома.
Шаныгин тут же кинулся к Чапе. У того глаза из орбит вылезли.
— Ты что, со своими бабами разобраться не можешь? — взвился он. — За что я тебе деньги плачу! Из-за паршивой певички валится классный канал. — Голос Чапы не предвещал ничего доброго. — Ты что, окончательно охренел? Зачем к ней поехал? — Громко орал он, наскакивая на Илью.
Шаныгин съежился, он подумал, что тот сейчас его ударит.
— Думал, сам все улажу, — промямлил он. — Я только хотел узнать…
— Ты ко мне должен был мчаться на своем «БМВ», понял, ко мне! Мудак, прости, Господи! Засветился ты на свой серебристой иномарке, понял?
— Чапа, Чапа, — ныл Илья, втягивая голову в плечи.
— Под замок захотел? В Нарымский край, доить тюленей…
Лишь теперь продюсер понял, в какое дерьмо он влип.
— Ну, все, голуба. Ты со следователем когда-нибудь общался? Только деньги привык считать, засранец. Всю черновую работу Чапа за тебя делать должен. Ублюдок!
Он бегал по комнате, его глаза горели от ненависти, он крыл компаньона матюгом, но Илья сейчас этого даже не замечал.
— Баба эта заложит нас. Сдаст всех. Если уже не сдала, — Чапа деловито взглянул на часы. — Один шанс из ста, что она ещё дома. Адрес этой сучки, быстро!
— Послушай… — начал Илья, но подельник прервал его.
— Хватит! Сиди дома и жди. А лучше подайся куда-нибудь на люди, чтобы тебя видели.
У Шаныгина похолодело внутри.
Чапа позвонил поздно вечером, когда Шаныгин от страха места себе не находил.
— Порядок, — раздался по телефону знакомый голос. — Вовремя провернули. Там возле подъезда Федор девку одну заметил. Видно, к ней шла, да опоздала. Красивая, в длинной дубленке шоколадного цвета, волосы каштановые, распущенные. Ты её знаешь?
— Да, это подруга Дробышевой, Валерия Стрелецкая.
— Кто, кто? — голос Чапы вдруг сделался сиплым.
