— Гильом! — Извернувшись, она уперлась ладонями в грудь любовнику. — Ты напугал меня.
— Что ты делала в комнате моей жены, Ориана?
Она вздернула подбородок:
— Я могла бы задать тебе тот же вопрос!
В комнате темнело, но Ориана видела, как застыло его лицо, и поняла, что стрела попала в цель.
— Я нахожусь здесь по праву, в то время как ты…
Он бросил взгляд на плащ и снова взглянул ей в лицо.
— Чем ты занималась?
Она не дрогнула под его взглядом.
— Тебя это не касается.
Гильом ударом ноги захлопнул дверь.
— Ты забываешься, госпожа, — заметил он, схватив ее за руки.
— Не валяй дурака, Гильом, — негромко бросила она. — Тебе же будет хуже, если нас застанут здесь вдвоем. Открой дверь.
— Не играй со мной, Ориана. Я не в настроении шутить. И я не выпущу тебя, пока ты не скажешь, что здесь делала. Это он тебя послал?
Ориана в неподдельном недоумении уставилась на него:
— Даю слово, Гильом, я не понимаю, о ком ты говоришь?
Он крепче сжал ей запястья:
— Ты думала, я не замечу, да? Я видел вас вместе, Ориана.
Она с облегчением перевела дух. Теперь ясно, почему он так подозрителен. Что ж, если только Гильом не опознал ее собеседника, еще можно обернуть его ошибку в свою пользу.
— Отпусти меня, — велела она, стараясь вырваться из его хватки. — Позволю себе напомнить, мессире, что ты первым заговорил о разрыве.
Она отбросила назад свои блестящие локоны и сверкающим взглядом уставилась на него.
— Так отчего тебя тревожит, если я нашла, с кем утешиться? У тебя нет на меня никаких прав!
— Кто он?
Ориана поспешно соображала. Нужно было назвать имя, которое бы его удовлетворило.
— Я скажу, только если ты обещаешь, что не сделаешь ничего безрассудного, — заговорила она, выигрывая время.
— Ты, госпожа моя, не в том положении, чтобы ставить условия.
— Тогда по крайней мере уйдем отсюда ко мне или хотя бы во двор. Если вернется Элэйс…
По его лицу Ориана поняла, что Гильом в ее руках. Больше всего на свете он боится, что Элэйс узнает о его измене.
— Ладно, — грубо отозвался он и свободной рукой распахнул дверь.
Пока он тащил ее по коридору к ее покоям, Ориана успела собраться с мыслями.
— Говори, госпожа! — приказал Гильом.
Скромно потупив взгляд, Ориана призналась, что подарила свое внимание новому поклоннику — сыну одного из союзников виконта. Юноша давно восхищался ею издалека…
— Я должен этому верить? — спросил Гильом.
— Клянусь жизнью, — шепнула Ориана, глядя на него сквозь повисшую на ресницах слезу.
Гильом ответил недоверчивым взглядом, но уверенность его поколебалась.
— Это не объясняет, что ты делала в комнате моей жены!
— Всего лишь старалась сохранить твою репутацию, — отозвалась она. — Возвращала на законное место одну из твоих вещиц.
— Что за вещица?
— Мой муж нашел в спальне пряжку от мужского плаща. — Она показала пальцами: — Вот такую примерно, медную с серебряной отделкой.
— Я потерял такую, — признал Гильом.
— Жеан твердо решил отыскать владельца и объявить всем его имя. Я узнала твою пряжку и решила, что безопаснее всего будет вернуть ее в твои покои.
Гильом хмурился:
— Почему было просто не отдать мне?
— Ты избегал меня, мессире, — мягко напомнила она. — Я не знала, когда увижусь с тобой, если увижусь вообще. Кроме того, увидев нас вместе, он только утвердился бы в своих подозрениях. Считай, если хочешь, мой поступок глупостью, но не сомневайся в моих намерениях!
Ориана видела, что не убедила его, но не решилась настаивать далее. Его рука потянулась к рукояти клинка.
— Если ты хоть словом намекнешь об этом Элэйс, — сказал он, — я убью тебя, Ориана. Порази меня Бог, если я лгу.
— От меня она ничего не узнает, — ответила Ориана и с коварной улыбкой продолжала: — Разве что мне не оставят выбора. Тогда я буду защищаться. И между прочим…
Гильом сквозь зубы втянул в себя воздух.
— …Между прочим, я тоже хотела просить тебя об услуге.
Он жестко сощурил глаза.
— А если я не желаю оказывать тебе услуг?
— О, я всего лишь хотела бы знать, не передал ли наш отец на хранение сестре какие-нибудь ценности.
— Ты хочешь, чтобы я шпионил за собственной женой? — не веря своим ушам переспросил Гильом. — Этого не будет, Ориана. И ты ничем не посмеешь огорчить ее! Тебе ясно?
— Я ее огорчаю? Это ты стал разыгрывать рыцаря только в страхе перед разоблачением! Это ты предавал ее каждую ночь со мной, Гильом! Мне всего лишь нужно знать. И я узнаю то, что хочу, с твоей помощью или без нее. Но если ты вздумаешь мне мешать…
Она не договорила, но угроза повисла в воздухе.
— Ты не посмеешь!
— Нет ничего проще, как рассказать Элэйс обо всем, что было между нами, поделиться словами, которые ты мне нашептывал, подарками, которые ты мне дарил. Она поверит мне, Гильом. Ведь у тебя на лице отражается все, что творится в душе.
Гильом распахнул дверь. Сейчас он от всей души презирал и ее, и себя.
— Провались ты в ад, Ориана, — бросил он и выбежал в коридор.
Ориана улыбалась. Этот у нее на крючке.
Элэйс весь вечер искала отца. Никто его не видал. Она выбралась в город в надежде поговорить с Эсклармондой. Но та вместе с Сажье уже покинула дом в Сен-Микеле, а к себе, по всей видимости, они не возвращались.
В конце концов усталая и встревоженная Элэйс одна вернулась в спальню. Но ей было не до сна. Она зажгла светильник и присела к столу.
Колокол прозвонил первый час, когда ее разбудили громкие шаги за дверью. Элэйс вскинула упавшую на руки голову и обернулась на шум.
— Риксенда? — шепнула она в темноту. — Это ты?
— Нет, не Риксенда, — отозвался он.
— Гильом?
Он вышел на свет, нерешительно улыбаясь.
— Прости, я помню, что обещал оставить тебя в покое, но… разреши?
Элэйс выпрямилась.
— Я был в часовне, — пояснил Гильом. — Молился, но, вижу, напрасно.
Он присел на краешек кровати. Немного помешкав, Элэйс подошла к нему. Она видела, что муж чем-то обеспокоен.
— Ну-ка, — шепнула она. — Дай я помогу.
Она распустила завязки его сапог, помогла снять пояс и перевязь. Пряжки негромко звякнули о пол.
— Чего ждет виконт Тренкавель? — спросила она.
Гильом откинулся на спину и прикрыл глаза.
— Он ожидает, что Воинство нанесет первый удар по Сен-Венсену, потом по Сен-Микелю, чтобы отбить подходы к стенам города.
Элэйс подсела к нему, отвела волосы у него со лба и вздрогнула, ощутив под пальцами тепло его кожи.
— Тебе надо поспать, мессире. Набраться сил перед сражением.
Он лениво приоткрыл глаза и улыбнулся ей.
— Я бы лучше отдохнул с твоей помощью.
Элэйс улыбнулась ему и взяла со столика приготовленный с вечера настой розмарина. Плеснула на ладонь и тихонько принялась втирать в виски мужу.
— Я сегодня искала отца и хотела зайти к сестре. С ней в комнате кто-то был.
— Надо думать, Конгост, — резко откликнулся Гильом.
— Не думаю. Он со всеми писцами спит сейчас в башне Пинте, чтобы быть под рукой у виконта.
Она помолчала.
— Они смеялись.
Гильом приложил ей палец к губам.
— Хватит об Ориане, — шепнул он, обняв ее рукой и привлекая к себе.
Элэйс почувствовала вкус вина у него на губах.
— Ты пахнешь медом и ромашкой, — сказал он, распуская ей волосы так, что они водопадом упали на лицо.
—
Она замирала от его прикосновений, таких пугающих и нежных. Медленно, бережно, не свода взгляда карих глаз с ее лица, Гильом спустил ее платье с плеч, сдвинул до пояса. Элэйс шевельнулась. Ткань свободно соскользнула на пол, словно не нужная больше зимняя шкурка. Гильом поднял край одеяла, помогая ей забраться в постель, и прилег рядом на еще не
