частью назывались по занятию ремесленников, селившихся здесь прежде: часовщиков, дубильщиков, конюхов и переплетчиков — последнее название напоминало, что в XII–XIII веках Шартр был важным центром бумажной и книжной промышленности. Улицы де Тру а Дегре не было.
Наконец Элис вернулась туда, откуда начинала прогулку: к Западному входу в собор. Она присела на ограду, прислонившись к перильцам, и лениво пробежала глазами табличку на угловом здании напротив. Вскочила и перебежала площадь, чтобы еще раз прочесть: «Рю де Летруа Марше, бывшая де Тру а Дегре».
Просто ее переименовали! Улыбнувшись про себя, Элис отступила назад, чтобы лучше видеть, и налетела спиной на уткнувшегося в газету прохожего.
— Pardon, — извинилась она, уступая дорогу.
— Это я должен извиниться, — возразил он с приятным выговором Восточного побережья. — Сам виноват, что не смотрел, куда иду. Вы не ушиблись?
— Все в порядке.
К ее удивлению, прохожий пристально разглядывал ее.
— Что-нибудь?..
— Вы Элис, верно?
— Да? — осторожно призналась она.
— Ну конечно. Элис! Привет, — улыбнулся он, приглаживая пятерней взлохмаченную каштановую шевелюру. — Вот так встреча!
— Извините, но я…
— Уильям Франклин, — напомнил он, протягивая ей руку. — Уилл. Мы встречались в Лондоне году в девяносто четвертом или пятом. Целая компания собралась. Ты была с парнем… как бишь его… Оливер! Верно? А меня привел двоюродный брат.
Элис с трудом припомнила полную народу квартирку, где собирались университетские приятели Оливера. Кажется, был там молодой американец, веселый и симпатичный, но она тогда была влюблена по уши и никого толком не замечала.
«Тот самый парень?»
— У тебя прекрасная память, — заметила она. — Это было так давно…
— А ты совсем не изменилась, — улыбнулся он. — Ну, как поживает Оливер?
Элис помрачнела.
— Мы расстались.
— Какая жалость… — После короткой заминки он добавил: — А кто это на фотографии?
Элис совсем забыла, что до сих пор держит в руке старую карточку.
— Моя тетушка. Я нашла это в ее вещах и, раз уж сюда попала, решила попробовать отыскать место, где она снималась. — Она ухмыльнулась. — Не думай, что это было просто!
Уилл заглянул ей через плечо.
— А с ней кто?
— Какой-то знакомый. Писатель.
Новая заминка, будто оба хотели продолжить разговор и подыскивали подходящую тему. Уилл снова вернулся к фотографии.
— На вид она симпатичная.
— Симпатичная? Мне кажется, у нее довольно решительный вид, хотя соответствует ли он характеру, я не знаю. Мы не были знакомы.
— Правда? Тогда зачем же ты носишь с собой ее фото?
Элис убрала фотографию.
— Это трудно объяснить.
— Трудности меня не пугают, — усмехнулся он. — Слушай… как насчет выпить кофе или еще чего? Если ты, конечно, не торопишься.
Элис удивилась, хотя сама подумывала о том же.
— И часто ты так подбираешь женщин на улице?
— Обычно нет. Встречный вопрос: ты часто соглашаешься?
Элис казалось, что она видит эту сцену с высоты. Видит мужчину и женщину, похожую на нее, входящих в старомодную паттисери,[90] с разложенными в стеклянных шкафчиках пирожными и выпечкой.
«Просто не верится, что это я».
Виды, запахи, звуки… Официанты, лавирующие между столиками, горячий, горький аромат кофе, шипение закипающего молока в машинке, звон вилок о тарелки — все было необычайно живым и ярким. И прежде всего сам Уилл: как он улыбался, как поворачивал голову, как за разговором теребил пальцами серебряную цепочку на шее.
Они выбрали столик на улице. Шпиль собора чуть виднелся за крышами. Едва усевшись, оба почувствовали легкое смущение — и заговорили разом. Элис рассмеялась, Уилл извинился.
Медленно, на ощупь, они начали заполнять шестилетний пробел, разделявший их встречи.
— Ты прямо с головой ушел в чтение, — заметила Элис, разворачивая к себе газету Уилла, чтобы прочитать заголовок. — Знаешь, когда вылетел на меня из-за угла.
Он улыбнулся:
— Да, извини уж. Местные газеты не часто бывают так увлекательны. В реке прямо посреди города выловили убитого. Заколот ударом в спину, руки и ноги были связаны. Местное радио сходит с ума. Кажется, подозревают ритуальное убийство и связывают его с исчезновением журналиста, пропавшего на прошлой неделе. Он как раз писал репортажи о тайных религиозных обществах.
Улыбка сошла с лица Элис. Она потянула к себе газету:
— Можно посмотреть?
— Конечно, на здоровье.
Прочитав список названий, Элис забеспокоилась еще больше.
— Тебе нехорошо?
Элис подняла глаза и встретила внимательный взгляд Уилла.
— Извини, — отозвалась она. — Задумалась. Что-то в этом роде мне уже попадалось. Просто я удивилась совпадению.
— Совпадение? Звучит интригующе.
— Это долгая история.
— А я не спешу, — ответил Уилл, опираясь локтями на стол и ободряюще улыбаясь ей.
Элис настолько долго оставалась наедине с собственными мыслями, что ее так и подмывало с кем-то поговорить. К тому же он вроде как знакомый… И можно рассказывать не все…
— Ну, не знаю, какой в этом смысл, — заговорила она. — Пару месяцев назад меня вдруг известили — как гром с ясного неба, — что умерла моя тетушка и все оставила мне, в том числе и дом во Франции.
— Та леди с фотографии?
Она кивнула.
— Ее звали Грейс Таннер. Я все равно собиралась во Францию, навестить подружку, которая работала на археологических раскопках в Пиренеях, вот я и решила убить двух зайцев одним выстрелом. — Она помялась. — На раскопках… ну, не стану надоедать тебе подробностями… в общем, там, кажется… не будем об этом. — Она перевела дыхание. — Вчера я побывала у юристов и отправилась посмотреть дом. И нашла там… кое-что. Узор, такой же, как видела на раскопках. — Она мучительно искала слова. — Еще там была книга некоего Одрика Бальярда, и я почти на сто процентов уверена, что на этой карточке он и есть.
— Он еще жив?
— Насколько мне известно. У меня не было времени его разыскать.
— А что его связывает с твоей тетей?
— Сама не знаю. Надеялась, что он мне объяснит. Он единственное звено между мной и ею. И еще кое-чем.
«Лабиринт, фамильное древо, мои сны…» Подняв глаза, она увидела, что Уилл, хоть и мало что понимает, захвачен ее рассказом.
— Пока я в тумане, — подмигнул он, словно отвечая на ее мысли.
— Я не слишком толково объясняю, — согласилась Элис. — Давай поговорим о чем-нибудь попроще. Ты еще не сказал, что делаешь в Шартре.
— Как положено американцу во Франции — пытаюсь писать.
Элис улыбнулась:
— Кажется, по традиции место писателя — в Париже?
— Я там и начинал, но большой город показался слишком… безликим, если я понятно выражаюсь. А здесь живут знакомые моих родителей. И мне здесь понравилось, вот я и задержался.
Элис кивнула, ожидая продолжения. Но он предпочел вернуться к прежней теме.
— Тот узор, о котором ты говорила, — начал он. — Который попался тебе на раскопках и в тетином доме. Что в нем особенного?
Поколебавшись, Элис ответила:
— Это лабиринт.
— Ради него ты и приехала в Шартр? Побывать в соборе?
— В соборе немножко не такой… — Осторожность заставила ее замолчать. — Вообще-то я искала подругу, Шелаг… Мне сказали, она могла уехать в Шартр. — Порывшись в кармане, Элис достала и протянула Уиллу листок с нацарапанным адресом. — Я туда уже заходила, но никого не застала. Вот и решила посмотреть достопримечательности, а через часок-другой вернуться еще раз.
Элис ошеломленно замолчала. Уилл страшно побледнел и, кажется, лишился дара речи.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Почему ты решила, что там может оказаться твоя подруга? — с трудом выговорил он.
— Да я точно не знаю…
Она не понимала, что с ним творится.
