Голос был мертвым, холодным.
— Нельзя ли с ней подождать? Еще не звонили примы!
— Нельзя. Наш отец…
«Могут ли такие слова быть правдой?»
Элэйс глубоко вздохнула, собираясь с силами.
— Наш отец умер.
— Как? Как он умер?
— И тебе больше нечего сказать? — поразилась Элэйс.
Ориана вылетела из постели:
— Говори, от чего он умер?
— От болезни. Все случилось быстро.
— И ты была с ним до конца?
Элэйс кивнула.
— А меня позвать не догадалась? — злобно спросила Ориана.
— Прости, — прошептала Элэйс. — Все было так быстро. Я понимаю, что надо было…
— Кто еще был с ним?
— Тренкавель, наш господин, и…
Ориана не упустила ее заминки.
— Но отец покаялся в грехах и принял последнее причастие? — резко спросила она. — Церковь приняла его?
— Отец не остался без духовного утешения, — проговорила Элэйс, тщательно выбирая слова.
— Он примирился с Богом?
«Она догадывается».
— Разве в этом дело? — воскликнула она, почти испуганная деловитым безразличием сестры. — Наш отец мертв, Ориана. Неужто это ничего не значит для тебя?
— Ты не исполнила свой долг, сестрица. — Ориана ткнула ей в грудь пальцем. — И у меня, как старшей, было больше прав быть с ним. Я должна была там быть. И если, мало того, я узнаю, что ты позволила еретикам лапать умирающего, я позабочусь, чтобы ты о том пожалела!
— И тебе не горько, не жаль его?
Элэйс прочла ответ на лице сестры.
— Я жалею его не больше, чем уличного пса. Он не любил меня. Я уже много лет не позволяла себе чувствовать боль от его равнодушия. Так с чего бы мне горевать? — Она шагнула к сестре. — Это тебя он любил. В тебе он видел себя. — На ее лице возникла мерзкая улыбка. — Тебе он доверял. Делился с тобой самыми потаенными секретами.
Эти слова пробились сквозь горестное оцепенение, охватившее Элэйс, и краска бросилась ей в лицо.
— О чем ты говоришь? — пролепетала она, с ужасом предугадывая ответ.
— Ты превосходно знаешь, о чем я говорю, — прошипела ей в лицо сестра. — Или ты решила, что я не ведаю о ваших полуночных беседах? — Ориана шагнула еще ближе. — В твоей жизни кое-что изменится, сестрица, теперь, когда некому тебя защищать. Слишком долго все выходило по-твоему. — Пальцы Орианы жестко стиснули запястье сестры. — Говори. Где третья книга?
— Я не понимаю, о чем ты?
Ориана дала ей пощечину.
— Где? — шипела она. — Я знаю, она у тебя!
— Отпусти!
— Не шути со мной, сестра. Он должен был отдать ее тебе. Кому еще мог он довериться? Говори, где? Все равно я ее получу!
По спине Элэйс пробежали ледяные мурашки.
— Не смей. Кто-нибудь войдет.
— Кто же? — усмехнулась сестра. — Забыла, что отец тебя уже не защитит?
— Гильом.
Ориана расхохоталась:
— Ах да, я забыла, что ты помирилась с муженьком! А хочешь знать, что он на самом деле о тебе думает? — продолжала она. — Хочешь?
Дверь распахнулась, ударившись в стену.
— Хватит! — заорал Гильом.
Ориана мгновенно выпустила руку Элэйс. Гильом в три шага пересек комнату и прижал жену к груди.
—
— Как трогательно! — с издевкой оборвала его Ориана. — А спроси-ка его, чего ради он вернулся на супружеское ложе! — Она с презрением выплевывала слова, не сводя глаз с побледневшего лица Гильома. — Или боишься услышать ответ? Спроси его, Элэйс! Не любовь и не страсть. Он помирился с тобой из-за книги, только и всего.
— Предупреждаю, придержи язык!
— А почему? Ты боишься того, что я могла бы сказать?
«Нет. Только не это».
— Не ты ему нужна, Элэйс. Он ищет книгу. Вот что привело его в твою спальню. Или ты в самом деле ослепла?
Элэйс отступила от мужа.
— Она говорит правду?
Он развернулся к ней. В глазах его горело отчаяние.
— Она лжет, клянусь жизнью. Мне нет дела до книги! Я ей ничего не сказал. Разве я мог?
— Пока ты спала, он обыскивал твои вещи. Он не сможет этого отрицать.
— Нет! — выкрикнул Гильом.
Элэйс взглянула на него.
— Но ты знал, что есть такая книга?
Мелькнувшая у него в глазах тревога ответила за него. Этого ответа она боялась.
Он заговорил надтреснутым голосом:
— Она хотела заставить меня ей помогать, Элэйс, но я отказался. Отказался!
— Что же дало ей такую власть над тобой, чтобы требовать помощи? — тихо, почти шепотом спросила она.
Гильом потянулся к ней, но Элэйс отступила.
«Даже сейчас я бы хотела, чтобы он все отрицал».
Гильом уронил руки.
— Один раз, да, я… Прости меня.
Немного запоздалое раскаяние.
Элэйс будто не слышала Ориану.
— Ты ее любишь?
Гильом замотал головой.
— Ты понимаешь, что она делает? Старается обратить тебя против меня, Элэйс!
Элэйс молчала. Он еще может думать, что она снова поверит ему?!
Он с мольбой протянул к ней руки:
— Прошу тебя, Элэйс. Я люблю тебя.
— Ну, довольно, — заговорила Ориана, встав между ними. — Где книга?
— У меня ее нет.
— А у кого есть? — с угрозой настаивала Ориана.
Элэйс встретила ее взгляд.
— Зачем она тебе? Что в ней такого, чем она так важна для тебя?
— Лучше скажи, — процедила Ориана. — Тогда здесь все и кончится.
— А если не скажу?
— Недолго и заболеть, — протянула сестра. — Ты ведь ухаживала за отцом. Может, в тебе уже затаилась зараза. — Она обернулась к Гильому. — Ты меня понимаешь? Если ты пойдешь против меня…
— Я не дам тебе причинить ей вред!
Ориана смеялась.
— Ты не в том положении, чтобы мне угрожать. У меня довольно доказательств твоей измены, чтобы тебя повесили.
— Доказательства, изготовленные тобой же! — выкрикнул он. — Виконт не поверит тебе.
— Ты меня недооцениваешь, Гильом, если надеешься, что я оставила место сомнениям. — Она снова повернулась к Элэйс. — Говори, где спрятана книга, или я иду к виконту.
Элэйс с трудом сглотнула. Что же натворил Гильом? Она не знала, что и думать. И как ни сердилась на мужа, не могла заставить себя отречься от него.
— У Франсуа, — сказала она. — Отец отдал книгу Франсуа.
По лицу Орианы пробежало смятение — и мгновенно исчезло.
— Прекрасно. Но предупреждаю тебя, сестрица: ты пожалеешь, если солгала мне.
Она развернулась и направилась к двери.
— Куда ты?
