Бусики-каменья
Как у всякой богини, у меня есть свои маленькие слабости. Например, я очень люблю камешки. Всякие-разные – от морской гальки, пахнущей водорослями и дальними странствиями, до самых настоящих драгоценных камней, которые при этом совершенно не обязательно должны быть собраны в украшение. С камнями и украшениями в нашей семье бесконечно происходили какие-то истории.
Мои родители до сих пор не могут мне простить того шока, который пережила вся семья, получив от маленькой Мики жуткую, туманно сформулированную телеграмму.
Дело было в Анапе. В пионерском лагере. Лагерь попался «заводской» – принадлежал одному мощному заводу. Дедушка был главным врачом городской больницы, членом горсовета, в городе его знала каждая собака. Одним словом, принадлежал к истеблишменту. В означенном лагере он не один год проработал главным врачом смены, был обожаем всем персоналом, не только медицинским, и всегда – желанным гостем. Естественно, мы с братом считались «внуками самого»! Отношение к нам было соответствующее. Медицинским сотрудникам строго-настрого наказали следить за нами в оба глаза и в случае чего…
Итак, в этом лагере я была зачислена в категорию «привилегированных детей». Мне это состояние было ново, ибо в классе тягаться с отпрысками дип. сотрудников в плане навороченных пеналов, ранцев и авторучек было не так-то просто. И вдруг… мне все стало можно. Ну, и брату, само собой. Медсестрички отпрашивали нас у вожатых и брали в город. Мы сами на выданные нам с собой карманные деньги покупали какие-то фрукты – ароматную черешню, персики, абрикосы – на местном рынке! Представляете, сколько все это стоило? Потом приносили лакомства в отряд и… делили на всех. С завидной регулярностью. Дети были счастливы, вожатые были в шоке, но никто ничего не говорил. Как же, «внуки самого»!
Немудрено, что в какой-то момент деньги кончились. Момент этот наступил достаточно быстро. И вот мы с отрядом отправились в город на какую-то экскурсию. И захотелось мне приобрести сувениры. Какие-то цепочки из ракушек, бусики-браслеты… А денежки-то тю-тю! В кошельке 24 копейки. И у брата еще 7! Другие дети, которые до этого ни копейки не потратили, покупали какие-то грошовые безделушки, а мы только страдали. Но попросить ни у кого в долг не решались.
Вернувшись в лагерь, я помчалась в медпункт. Там дежурила молоденькая сестричка Майя, только- только окончившая училище и проходившая практику в больнице у деда. Деда Майя боготворила.
И вот я ей говорю:
– Майя, мне срочно нужно на почту. Дедушке телеграмму отправить! Договорись, пожалуйста, с вожатыми.
Майя, разумеется, тут же меня отпросила, и мы снова пошли в город. На главпочтамт. Там, одолжив у медсестры денежки («бабушка потом отдаст!»), я быстро набросала телеграмму: «ВСЕ ОЧЕНЬ ПЛОХО зпт СРОЧНО ВЫШЛИТЕ МНОГО ДЕНЕГ зпт ТОЛЬКО СРОЧНО вскл МИКА».
Вы понимаете, да? 80-е годы. Советский пионерский лагерь. Срочно вышлите много денег. Все очень плохо.
Интеллигентная Майя хотела было посмотреть, что я там пишу, но не решилась. Тетя за стойкой приняла телеграмму, как-то странно покосилась на Майю, пробормотала: «Совсем распоясались, охламоны!» Майя, которая по случаю выхода в люди надела новые босоножки «на платформе» и коротенькую клетчатую юбочку, приняла этот выпад на свой счет и буркнула что-то в ответ. Мол, на себя посмотри… ну и дальше чего-то там… И вопрос был исчерпан.
На следующее утро нас подняли ни свет ни заря, буквально вытащили из кроватей и поволокли в кабинет начальника лагеря. Начальник – солидный пузатый мужик – носился по кабинету из угла в угол, поминутно вытирая лысину, и тряс какой-то бумажкой. Присутствовали также старший пионервожатый, старший воспитатель, весь мед. состав и еще какие-то люди.
– Что это? Что это, я вас спрашиваю? Как я теперь ЕМУ в глаза смотреть буду? – И зачитывает: – «Начальнику лагеря тчк Немедленно разобраться ситуации моей внучкой вскл Доложить вечером тчк Случае проблем отправить самолетом сопровождением Москву тчк О расходах не думать тчк Жду тчк».
Взрослые уперлись глазами в пол. Бедная Майя вообще спряталась за широкую спину одного из вожатых и боялась нос высунуть. Начальник орал на своих подчиненных, правда, выбирая выражения. Брат, понятия не имевший о моей выходке, только хлопал сонными глазами. А я… я была настолько перепугана, что даже не могла внятно рассказать, зачем мне были деньги. В конце концов, когда меня в сотый раз мягко, но настойчиво попросили объяснить, я прошептала: «На бусики…» Хохот сотряс комнату… У меня полились слезы.
С тех пор выражение «на бусики» стало в нашей семье крылатым. И теперь, когда я спускаю крупную сумму черт-те на что, муж, знакомый с происхождением легенды, обреченно вопрошает: «На бусики? Телеграмму уже отбила?»
Порасспросив как-то маму с папой, я выяснила, что первое проявление божественной тяги к каменьям и бусинкам было зафиксировано задолго до истории с телеграммой.
Было мне лет пять или шесть.
Так получилось, что целый год я прожила у бабушки с дедушкой. Посему возил меня в садик дедушкин личный водитель. Забирал он же. Воспитатели и заведующая во мне души не чаяли. Это сейчас я понимаю, что такое трепетное отношение было обусловлено никак не моими личными заслугами. А тогда просто таяла от всех этих: «Мика, какие у тебя сегодня бантики!», «Деточка, ты стишок прочитала лучше всех!» Очень приятно было, не скрою.
Уже много позже, когда мы в голодные 90-е торговали на рынке, помню, подошла ко мне, закутанной с ног до головы в какие-то тряпки и платки, пожилая женщина. Долго рассматривала сапоги, выставленные на прилавке, что-то мерила, просила один размер, другой. Я открывала ей деревянными руками какие-то коробки, параллельно дописывая в лежащем тут же блокноте карандашом (ручка на морозе отказалась писать) срочный репортаж, который утром нужно было сдать в редакцию…
Она очень сердилась, что я не уделяю ей должного внимания, почему-то пристально всматривалась в меня и вдруг спросила:
– Простите, вы – Мика? Вы не внучка К.?
– Да, внучка, и что?! – аж дернулась я, страшно боявшаяся, что меня узнает кто-то из знакомых. Здесь, в этих тряпках, на рынке, торгующую сапогами… Но эту женщину я не помнила.
– Я воспитательница. Из детского садика. Вы не помните меня, наверное? Боже, куда катится мир! ВЫ – и здесь! Вы так на дедушку похожи…
Мне было ужасно неловко. Она что-то начала вспоминать, рассказывать, а я быстро подобрала ей сапоги, сделала большую скидку, чтобы она только поскорее ушла… Наверное, она думала про личного водителя и про «у тебя самые красивые бантики!»… Разумеется, мне было неловко стоять на рынке. Мы в ту пору работали как волы. И я буквально кожей почувствовала вот это: «Допрыгались, буржуи.»
Но это я отвлеклась немного. В садике детки очень любили меняться. Знаете же игру в «секретики»? Все, кто родился раньше 1980 года, должны помнить. Это когда в земле выкапывается ямка, и туда укладываются всякие милые детскому сердечку сокровища – бусинки, сорванные цветочки, листики, крохотные игрушечки, кусочки фольги от конфет. Потом все это накрывается цветным стеклышком – лучше всего, конечно, редкого цвета, синего, например, или зеленого, но можно и белого, – и закапывается. Получается персональный сейф с сокровищами – «секретик».
Ну вот. Все дети делали эти «секретики». И я тоже. И все менялись своими сокровищами. Кто засушенную бабочку выменяет на пластмассовую крышечку, кто – бусинку на стеклышко. Мы с одним мальчиком решили тоже совершить обмен. У него было много пластмассовых бусинок – с кукольного платья сестренки. Мне они очень нравились. Я попросила. Мальчик сказал, что согласен отдать эти бусинки за другие. Но бусинки! Не стеклышки, не фантики, а бусы.
Меня привезли домой. Я начала искать бусы. Хоть какие-то. Здесь надо уточнить, что у нас дома от детей никогда ничего не скрывали. Все драгоценности лежали на виду. Как-то не принято было прятать. Я знала, где стоит бабушкина шкатулка, любила перебирать всякие побрякушки. А у бабушки в то время только-только появились фантастической красоты агатовые бусы. Ювелир специально на заказ делал. Она их всего-то пару раз надела. И порвала. Сложила камни в шкатулку и собиралась отнести мастеру, чтобы он снова собрал украшение. Понимаете, да?
Вот эти-то камешки я и взяла. Много. Пять или шесть. И отнесла мальчику. Отдала в обмен на пластмассовые бусинки, которые тут же зарыла в «секретик» и была совершенно счастлива. Что сделал
