— Ты куда? Шуток не понимаешь? — крикнул Алька. — Иди сюда, сейчас уходим в плавание!
В это время раздался негромкий, но отчётливый скрип сапог и хруст гальки. Два пограничника подошли к лодке.
— Гражданин, ваше плавсредство? — первый пограничник козырнул Виктору Михайловичу.
— Наше. — Виктор Михайлович поднялся с гальки и выпрямился. — Эту лодку мне подарили в закрытой части… Если желаете, могу предъявить бумагу… — Он как-то виновато улыбнулся и сразу потерял всю свою спортивность. — У меня всё по закону.
— Дело не в бумаге… Размеры надувного плавсредства по инструкции не соответствуют положенным для плавания в погранзоне.
— Очень жаль. Я же не знал! — стал оправдываться Виктор Михайлович. — Я никогда не нарушал и не собираюсь нарушать законов.
— Мы обязаны взять её у вас, — сказал второй пограничник, встал на одно колено и выдернул пробку.
Из лодки с тонким сипловатым свистом стал выходить воздух. Пограничники поспешно скатали её, подхватили вместе с вёслами и ушли с пляжа, на котором собралась уже целая толпа зевак.
Виктор Михайлович, Алька и Ромка стояли растерянные и молча смотрели в спины пограничникам.
— Как они быстро заметили лодку! — сказал мальчик из толпы. — И на воду не спустили, а они уже…
— Не заметь её — большущая! На ней при желании можно и в Турцию мотнуть! — добавил другой паренёк.
Виктор Михайлович с укором посмотрел на него:
— Это кто же собирается мотать на ней в Турцию? Надо думать, прежде чем говорить такое!
— Зоркие ребята, — похвалил кто-то.
— Кто бы мог подумать? — оглядываясь на взрослых и краснея, сказал Виктор Михайлович. — Я не знаю, как это называется… Уже и отдохнуть нельзя по-настоящему… Почему такое недоверие, ограничение?
— Вернули бы лодку, — буркнул Ромка, — вот возьмут и конфискуют.
— Пусть только не вернут! — угрюмо ответил Алька.
Вася отошёл от редеющей толпы и, вдруг почувствовав огромное, ни с чем несравнимое облегчение, побежал с пляжа.
Глава 9. Ира
Васька вёл себя во время завтрака непонятно: он сосредоточенно смотрел в тарелку и избегал его, Алькина, взгляда, плохо слушал то, что ему говорили родители.
Алькино семейство давно позавтракало и ушло, а он, сгорая от досады, сидел и ждал, пока Васька допьёт чай. Наконец его терпение лопнуло:
— Что будем делать сейчас?
— Не знаю… Что хочешь, то и делай!
— А ты что будешь? — уставился на него Алька и подумал: «Значит, и вправду обиделся на меня за вчерашнее». Ну кто его, Альку, тянул за язык? Вокруг было столько зрителей, и не мог он сдержаться, чтобы не показать себя и не блеснуть остроумием. Как же теперь быть: сказать, что не хотел его обидеть? Попросить прощения? А как это делается?
— А ты что будешь делать? — опять спросил Алька.
— Что захочу, то и буду.
— А потом?
— И потом! — вспылил Вася и покраснел. Даже родители его встревоженно переглянулись.
Алька на мгновение оробел. Не привык он к такому отношению. Он выскочил из-за стола и, обиженно поджав губы, быстро ушёл.
— Вася, ты что? — спросил папа. — Повздорили?
— Нет! — Вася выбежал из столовой.
Наконец-то! Ура! Сам, сам сказал в лицо Альке всё, что хотел. Больше он не будет подчиняться ему. Будет жить, как хочет.
У выхода из столовой Васю, как всегда, обступили собаки. Они приветливо замахали ему своими непородистыми хвостами, да на этот раз Вася совсем забыл, что нужно принести им чего-нибудь поесть. Не до них сейчас было… Вот-вот должна приехать Ира… Как бы не прозевать её!
Вася помчался к административному корпусу, там останавливается автобус.
Автобуса не было. Вася вышел за ворота, возле почты занял удобную позицию под большим платаном и стал смотреть на дорогу.
Под платаном было не жарко, да и никто из знакомых, увидев его, не догадался бы, что он ждёт автобус. Наверно, целых полчаса стоял Вася под платаном, ждал и томился. Захотелось пить. Бочка с хлебным квасом — неподалёку, но Вася не решился уйти: вот-вот из-за поворота мог появиться автобус.
Внезапно Вася увидел Макарку и, сам не зная почему, отпрянул за ствол. Низко пригнувшись, Макарка мчался на «Орлёнке», и на руле его болтались синие ласты и маска. Макарка был, как всегда, неопрятен и ехал, некрасиво переваливаясь с бока на бок, потому что был мал и коротконог даже для подростковой машины. Вслед за велосипедом изо всех сил бежал тонконогий мальчонка в гольфах. Конечно, это он дал Макарке прокатиться.
Макарка исчез, и Вася снова уставился на дорогу. Он стал вспоминать Иру, её лицо, худенькое, яркоглазое, каждую минуту готовое улыбнуться. Она была старше Васи — училась в пятом классе, и хотя он изредка забегал к ней по просьбе папы за какой-нибудь книгой или клеем и даже был два раза на дне её рождения, ему никогда не удавалось по-настоящему поговорить с ней: забежишь по делу — не до разговоров, встретишься случайно с ней в лифте — что успеешь спросить за двадцать — тридцать секунд?
Вдруг перед Васей появилась мама. Она несла сетку с пучками яркой, как сигнальные огни, редиски и прозрачным кульком с жёлтой черешней.
— Когда долго ждёшь, время тянется очень медленно, — сказала она. — Скоро обед. Идём.
Соседи по столу всегда были шумные, разговорчивые, не то что Вася с родителями. Однако на этот раз самым разговорчивым оказался Васин папа: видно, очерк стал хорошо писаться. Он был непривычно оживлённый, всё время улыбался, шутил. Поблёскивая стёклами очков, он наскакивал на Виктора Михайловича с Верой Аркадьевной за то, что торчат с утра до вечера на пляже, и советовал махнуть куда- нибудь в Судак или в Феодосию и уж, конечно, пока не настали знойные дни, подняться на Кара-Даг.
— Не сразу, милый Александр Иванович, не сразу, — ответил Алькин отец, — не надо торопить события. Весь отпуск у нас впереди. Верно, Верочка?
Алькина мать в знак согласия наклонила свою красивую, аккуратную голову с гладкими, блестяще- чёрными волосами, заколотыми белым гребнем.
— Лентяи вы, безнадёжные лентяи! — под хохот соседей сказал папа. — Не обманывайте хоть себя: заранее знаю — не сдвинетесь вы с этой гальки!
Зато Алька за весь обед не проронил ни слова. Он старался не смотреть на Васю, а если изредка и бросал непривычно холодные, отчуждённые взгляды, то исподлобья.
Васин папа глянул в окно справа, где была обширная крытая терраса, и негромко сказал:
— А вот и они…
Вася вздрогнул, вскочил со стула и увидел за крайним столиком Иру и её дедушку. Забыв обо всём, он бросился к двери и чуть не налетел на официантку с подносом. Подскочил к лёгкому Ириному столику и выпалил:
— Здравствуйте! С приездом!
