«О чём это они?» — мельком подумала Ира и стала вглядываться в приближающиеся Золотые ворота.
Ира много раз видела эти ворота в скале, подплывала к ним на таком же теплоходе. Иногда теплоход даже лихо входил на две трети в ворота, как нитка входит в ушко иголки, и все, как по команде, бросали в холодную, плотно-зелёную прозрачную глубь серебристые монетки. Бросали просто так, на счастье, а ещё и для того, чтобы не в последний раз побывать здесь…
Море сегодня было неспокойное, но в проходивших мимо уютных бухтах купались и загорали на гальке люди. Даже на подножии, на бугроватых выступах этих Ворот Кара-Дага, сидели два парня в плавках и стояла, прижавшись спиной к скале, длинноногая девушка в полосатом, как тельняшка, купальнике. Скала была серовато-коричневая, мощная, в белых пятнах птичьего помёта, в трещинках, морщинах, выбоинах, косых слоях. Море хлюпало, пенилось, захлёстывало подножие ворот, парни то и дело подбирали ноги. Зато девушка не обращала ни малейшего внимания на волны. Чуть склонив к плечу голову с распущенными, откинутыми за спину мокрыми золотистыми волосами, она подставила солнцу узкое лицо с закрытыми глазами. Смуглое тело её было расслаблено, будто примостилась она не на дикой, опасной скале, а загорала на пляже, и лишь сильные руки её, упиравшиеся в тёмные уступы, были напряжены.
«Храбрая!» — с восхищением подумала Ира.
Услышав рядом с собой стук двигателя «Ивана Айвазовского», девушка открыла глаза. Волны и пена временами дохлёстывали до её подбородка, скатывались с тугих синих полосок купальника, и она с беспечной улыбкой смотрела на пассажиров, которые в свою очередь с удивлением, завистью и страхом смотрели на неё.
— Девушка, как вас зовут? — крикнул с палубы какой-то парень.
— Пожалуйста, номерок вашего телефона? — под общий смех бросил другой. — Вернусь — позвоню!
Девушка пожала плечами и тоже засмеялась.
Теплоход шёл возле самых Золотых ворот.
В ответ на чьи-то просьбы голос в динамике объявил, что в этом рейсе вход в ворота не предусмотрен, да и не может теплоход войти в них при такой волне.
— А ты не хотела бы вплавь проплыть через эти ворота? — неожиданно спросил Вася.
Ира растерялась.
— Как это? Ты что, смеёшься? Мало ли что бы я хотела… Я ещё не так хорошо плаваю.
— А я вот поплыву. Ну, не один, мы с папой… Не веришь? Па, мы поплывём с тобой?
— А почему бы и нет? — ответил Александр Иванович.
— У нас уже и план в точности разработан — как проплыть! — сказал Вася, — Почему вот эти сидят на воротах и даже болтают ногами, а мы что, не сможем так? Хуже их?
— Вы гораздо лучше их, и не только их — вообще всех! — засмеялась Васина мама.
— А какой план? — заинтересовалась Ира. Хорошо бы и вправду проплыть сквозь эти ворота и потом рассказывать всем в классе и во дворе: вот бы завидовали! — Расскажи, Васенька, какой у вас план? Может, и мы с дедом…
— Секрет.
— Почему? — Иру немножко заело.
— Потому, — отчеканил Вася.
Глава 19. Кто первым увидит дельфина!
— Пойдём погуляем по теплоходу, — позвала Ира.
Вася нехотя оторвался от барьера и небрежно выдавил:
— Пойдём…
Вася повёл Иру на нос через передний салон и показал на носу лебёдку — толстую металлическую катушку с намотанной цепью — и спросил, знает ли она, как всё это называется. Ира, естественно, не знала — такое мальчишки должны знать, — и Вася сказал, что лебёдка называется брашпилем, отверстие, в которое выходит цепь с якорем, — клюзом, а небольшой медный колокол — рындой.
Из этого самого клюза сейчас довольно сильно била волна, стреляла тугими струями вверх, и поэтому на носу не было ни души.
Ира вскрикнула от ударивших в лицо холодных брызг и дёрнулась было обратно, но Вася с таким сожалением взглянул на неё, что Ира осталась.
Кто-то крикнул, что в море кувыркаются дельфины. В салоне все прильнули к стёклам. Ира с Васей тоже стали искать в огромном качающемся море дельфинов, однако видны были только гребешки и редкие чайки.
— Давай заберёмся на трап! — сказал Вася.
На самую верхнюю ступеньку трапа, ведущего в штурманскую рубку, взойти не удалось: там, у загородки со строгой надписью: «ВЫХОД НА ВЕРХНЮЮ ПАЛУБУ ЗАПРЕЩЕН», уже стоял мальчишка лет тринадцати — худой, длинный, очень загорелый. Прищурив глаза, он смотрел на море.
— Ты чего высматриваешь? — спросил Вася.
— А ты чего? — Мальчишка дружелюбно посмотрел на них быстрыми глазами. — А ну давайте поспорим на бутылку… не бойтесь — лимонада — кто первым увидит дельфина!
Пока Вася раздумывал, Ира закричала:
— Давайте! Только, чур, не надувать, держать слово!
— А как же иначе? — Мальчишка с недоумением посмотрел на неё.
Ире стало неловко. И ростом, и цветом волос, и бойкостью глаз он был похож на Альку. Зато было в этом мальчишке что-то такое, чего и представить нельзя было в Альке: какая-то открытость, прямота, бесхитростность.
Мальчишка потеснился, и все трое устроились на верхней ступеньке.
— Дельфин, дельфин! Вон он! Вон!.. — во всё горло закричала Ира и выкинула вперёд руку, увидев чуть слева от курса, по которому шёл теплоход, чёрное вращающееся колесо с изящно изогнутым плавником. И все, кто были на корме и тоже увидели его, ещё громче, чем она, закричали: «Дельфин! Дельфин!»
— Зоркая! За мной лимонад, пошли! — сказал мальчишка.
Когда они спускались по трапу, к ним подошёл пожилой с худощавым, землисто-серым лицом мужчина в расстёгнутой синей куртке с откинутым капюшоном.
— Ты куда, Андрюшка?
— Пить лимонад! Пап, хочешь с нами? Нет?
В баре была стойка, круглые мягкие табуреты, длинный диван, обтянутый тёмно-вишнёвой кожей, несколько привинченных к палубе столиков, а на стенах между круглыми иллюминаторами висели картины с парусными кораблями былых времён. Трое мужчин и одна девушка сидели на этих круглых табуретках и пили вино из маленьких рюмок.
— Пожалуйста, бутылку лимонаду, — попросил Андрюшка, протягивая рубль молоденькой барменше с высокой причёской, — а на остальное — леденцы!
— Здесь будете пить или с собой возьмёте?
Андрюшка лихими глазами посмотрел на Иру с Васей.
— Здесь! И три стакана, если можно.
— Хватит вам и двух… — Барменша сорвала открывалкой крышку с бутылки и протянула Андрюшке. Тот велел Васе занять столик, получил горсть мятных леденцов и протянул их Ире. Она не растерялась, чуть оттянула карман, и Андрюшка ссыпал туда конфеты.
— Вы откуда приехали? — спросил он, разливая в стаканы жёлтую, искрящуюся, в прыгающих пузырьках воду, а себе оставил в бутылке.
— Из Москвы, — сказал Вася, — а ты?
— Я тоже… А здесь где живёте? В Кара-Дагском?
