обойдется…
Вскоре Гусев встретил группу бойцов, направлявшихся в тыл. Оказалось, они ждали его. После того как Гусев рассказал о случившемся, двое вызвались его проводить…
Ожидая Гусева, Кельс учил бойцов ходить на горных лыжах. К большой радости Гусева, к ним уже прибыл старый горный кавалерист лейтенант Г. И. Хатенов. Штаб дивизии прикомандировал к отряду на время разведки и капитана Н. С. Златина.
Отряд, состоящий из 120 человек, был хорошо вооружен и экипирован. 394-я дивизия ничего не пожалела для его снаряжения, и людей подобрали крепких — многие из них входили в свое время в отряд альпинистов. Бойцы были тепло одеты, обуты, имели достаточное количество спальных мешков, сухой спирт для приготовления горячей пищи. Выдали отряду и два разборных домика, которые предстояло установить на подступах к перевалу. А пока отряд располагался вместе с находившимся здесь заслоном в одном из летних домиков, принадлежавших местным жителям. В нем было тесно, но тепло.
Отряду предстояло выступить через день. А пока надо было проверять лыжную подготовку бойцов. Утром Гусев чувствовал себя скованно, но к середине дня немного размялся.
Бойцы отряда уже неплохо владели лыжами, однако далеко не все могли успешно выполнить быстрые спуски с крутыми поворотами. Этим они занимались на тренировке.
Наконец выступили в поход. План движения был таков: за светлую часть суток пройти лесистый отрезок ущелья, где их не могут заметить нацисты. В случае если они находятся на перевале, отряд должен был пройти верховье ущелья ночью, к рассвету установить в укрытом от наблюдения месте домики и изучать в течение первой половины дня обстановку, ничем не выдавая себя.
Во время воздушной разведки, пролетая над этим районом, Гусев видел тропу, проложенную по ущелью Уллукам, и тропу, пробитую егерями к домику в начале ущелья, ведущего к перевалу Морды, и лыжню на перевале Гандарай.
Но на перевале Морды никаких следов противника не обнаружили, однако не исключалось, что егеря периодически поднимались туда из домика в ущелье.
Впереди отряда налегке шагали бойцы головного дозора во главе с Кельсом. В одном из донесений Кельс докладывал, что пересек лыжный след примерно двухнедельной давности, идущий поперек ущелья. Значит, сюда с перевала спускались враги. Когда отряд подошел к боковому ущелью, на землю опустилась ясная морозная ночь. Здесь отряд ждал Кельс. Ущелье вело к боковому хребту, перейдя который, можно было добраться до перевала Чипер-Карачай. Из этого же ущелья открывался путь и на гребень Главного Кавказского хребта между перевалами Морды и Чипер-Карачай. Склон ущелья закрывал боевую группу от противника. До начала подъема на перевал Морды отсюда оставалось два-три километра. Все это свидетельствовало о том, что место было удобно для организации подперевального лагеря.
К рассвету строительство лагеря было закончено. Установлены домики, вырыты в снегу пещеры, за камнями созданы укрытия для огневых точек. Весь день бойцы отряда поочередно отдыхали и вели наблюдение. Но ничто не нарушало тишину засыпанного снегом ущелья: на перевале никакого движения, в боковом ущелье ничего подозрительного. Однако разведка ущелья была необходима. Разведгруппе также надо было попытаться выйти на Главный хребет между упомянутыми перевалами, поскольку именно там была наименьшая вероятность встречи с противником.
В разведку с группой бойцов направились Гусев и Златин. Кельс и Хатенов с основной частью отряда остались в лагере.
Разведчики прошли ущелье до самого конца, не обнаружив никаких следов егерей. Начали подъем на Главный хребет. Ночь застала всех на скалах недалеко от гребня. Здесь и решили заночевать, так как на гребне ветер взметал космы снега. Мороз достигал 30 градусов. Они забрались в спальные мешки и зарылись в снег над скалами. А утром, взяв с собой несколько человек из группы, вышли на гребень. Отсюда разведчики увидели Эльбрус, перевал Хотю-Тау, ущелья за перевалом Морды. Ущелья были безлюдны, будто все живое спряталось от лютого мороза. Результаты разведки были очень важны: если на перевале Морды окажутся немцы, то отсюда, хотя это и нелегко, можно пробраться в их тыл и затем перерезать дорогу по ущелью Уллу-Кам. Разведчики начали спуск и через несколько часов вернулись в лагерь. Здесь было все спокойно.
На перевал Морды решили двинуться через день, то есть 1 января 1943 года. Кельс же с другой группой разведчиков, в которую входил и лейтенант К. Колобаев, должен был накануне вечером скрытно подойти к началу крутого подъема непосредственно на перевал, переночевать там, а на рассвете начать подъем по снежному кулуару. Однако наши командиры понимали: если перевал занят противником, то вряд ли удастся пройти незаметно. В таком случае придется вести разведку боем.
Но и на следующий день егерей на перевале обнаружить не удалось. Кельс с несколькими бойцами ушел, а те, кто остался, тесно набились в теплые домики и пещеры, чтобы отметить наступление Нового 1943 года и отдохнуть перед предстоящим походом.
Шел уже третий час ночи. Было очень тихо, и все услышали голос часового. Потом отворилась дверь домика и появился боец, с головы до ног покрытый инеем. Это был связной от Кельса. У Гусева впоследствии сохранилось его донесение, написанное карандашом на обрывке бумаги. Леонид сообщал, что во время разведки обнаружил вверху на перевале группу вражеских лыжников. Утром он собирался начать подъем на перевал и просил прислать пулеметчиков с ручным пулеметом.
«Эх, Леонид, Леонид! — подумал Гусев. — Храбрый и не в меру горячий человек! Ну как же ты пойдешь завтра наверх? Коли ты видел егерей снизу, то они-то уж наверняка рассмотрели вас и завтра из- за скал перестреляют всех, как зайцев, при подъеме по кулуару».
Надо было спешить на помощь Кельсу. Связного Гусев немедленно отправил обратно, чтобы он задержал выход разведки на перевал. Но уверенности в том, что связной успеет вовремя предупредить Кельса, у него не было. А потому они со Златиным отобрали восемь бойцов, взяли станковый пулемет, установленный на лыжах, и примерно через час вышли из лагеря. Хатенов же с остальными остался в лагере, чтобы обеспечить тыл группы.
Как группа ни спешила, рассвет застал ее в пути. Остановились, чтобы передохнуть и определить, где находится отряд Кельса. То, что они увидели через одну-две минуты, многим хорошо запомнилось…
Вытянувшись по кулуару цепочкой, наши бойцы поднимались наверх, а выше, на перевале, на снежном склоне, уже показались немецкие лыжники. Ловко поворачивая, они скатились к скалам, сняли лыжи и залегли. Появилась еще одна группа, за ней — следующая. Егеря отлично владели лыжами. Расчертив склон узорами лыжных следов, они быстро спустились к скалам и приготовились к стрельбе. А бойцы Кельса продолжали подъем.
Очередь нашего пулемета и выстрел из ракетницы прозвучали почти одновременно с разрозненными выстрелами егерей с перевала. Упал первый из цепочки поднимающихся, затем еще двое, остальные ринулись было вниз, но быстро опомнились и бросились за скалы. Наш огонь не доставал до егерей. Надо было сблизиться, и несколько бойцов, прихватив пулемет, побежали на лыжах к перевалу. Двигались до тех пор, пока не засвистели вокруг пули. А потом укрылись за камнями и стали бить по егерям. Стрельба с перевала усилилась. А к ведущей бой группе между тем стали подходить из лагеря бойцы во главе с Хатеновым.
Они стреляли по немцам, мысленно похоронив Леонида Кельса. Но из-за скалы в кулуаре вдруг выскочил лыжник и с нарастающей скоростью помчался вниз. Такое было под силу именно ему! Немцы, прижатые нашим огнем, некоторое время молчали, а потом принялись стрелять по Кельсу из автоматов. Пули взметали вокруг него снежные фонтанчики. Леонид двигался правым боком к склону. Впереди — огромный обрыв, левый поворот неизбежен, иначе Леонид не сумеет затормозить на такой скорости и сорвется в пропасть. Гусев в ужасе затаил дыхание: левый поворот на лыжах всегда у Кельса получался плохо. Значит, либо очередь в спину, либо его друг рухнет в пропасть…
Однако случилось иное. Повороту Кельса мог бы позавидовать опытный слаломист. На огромной скорости он развернулся у самого края обрыва. Только снежная пыль взметнулась за его спиной, то ли от лыж, то ли от новой автоматной очереди егерей. Теперь немцам попасть в Кельса стало намного труднее, да и наши бойцы усилили огонь по перевалу.
На склоне, куда мчался Кельс, лежал огромный обломок скалы. Сверху на нем был снег. Высота скальной стены, обращенной в «нашу» сторону, равнялась примерно пяти метрам, внизу под ней можно было укрыться от огня. Видимо, это правильно оценил Кельс. Он умышленно помчался к обломку скалы,
