– Я имею в виду, он обладает всем, что нужно нам в Театре красивых смертей. Он притягивает публику. Только одно его присутствие обеспечит нам полный зал. Человек из металла! Воин без сердца! А его медные парни! Народу бы понравилось, если бы Генерал Тиктак стал командующим охранного подразделения театра.
– Родна? С кихка пор мы сяемсуретеин тем, что етмаду родна?
Фрифтар рассмеялся:
– Ваше величество, чудесно! Этой шуткой вы хотели сказать мне, что народ должен верить в то, что его мнение что-то значит? – Фрифтар состроил такую мину, будто он очень серьёзно что-то обдумывает. – Ну, конечно!… Вы, как обычно, правы! Клянусь всеми огнями Гела! Это мысли политически зрелого государственного деятеля!
– Я телхо? – спросил сбитый с толку Гаунаб. Не хотел ли сказать совершенно противоположное? Он потряс головой. Затем будто что-то вспомнил. – Да, ноточ, телхо.
– Это гениально! – восхищённо воскликнул Фрифтар и налил королю вина. – Медные парни в качестве охранников в Театре красивых смертей! Аттракцион и ваши телохранители одновременно! Ну почему же я сам до этого не догадался? Их присутствие придаст сражениям дополнительное очарование. Они могут время от времени сами нападать или убивать некоторых пленников!
– Ватьбиу ковниплен! – также восхищённо воскликнул Гаунаб. – Да! Ватьбиу ковниплен!
– Одну минуточку, Ваше величество. Я постепенно начинаю понимать, куда вы клоните! Мы должны построить для них отдельный этаж, не так ли? Над этажом для пленников, за которыми они могут сверху следить. Конечно! Это совершенно оригинально!
– Нональгирио? Да! Нональгирио! – закричал Гаунаб и захлопал в ладоши. – Киниранох! Да, киниранох! Хусвер!
– Значит, Ваше величество, генерал Тиктак будет назначен командующим охранного подразделения Театра красивых смертей? – как бы, между прочим, спросил Фрифтар. – Должен ли я сообщить об этом народу? Должен ли составить декрет?
– Хм? – Гаунаб глупо почесал макушку и серьёзно задумался. – Да, жешьмо. Тоэ ёмо еколевсроко енилаже.
– Ваше королевское желание? Как пожелаете, Ваше величество! – Фрифтар поклонился и монарх с облегчением развалился на своих подушках.
Королевский советник, спеша в свои покои после разговора с королём, поздравлял себя с такой удачей. Он едва не проиграл. Если бы из-за противного настроения тупого короля генерал Тиктак получил должность в том отделе, справиться с которым не помогли Фрифтару даже его многолетние интриги, это было бы ужаснейшим провалом. Но теперь генерал Тиктак находился там, если уж теперь приходится принимать его во внимание, где Фрифтар хотел его видеть – в театре, вместе с остальными шариками, которыми жонглировал советник. Теперь его беспокоил только один вопрос – как долго ещё удастся ему одновременно держать все это шарики в воздухе.
Тиктак растёт
С того момента, как генерал Тиктак завоевал доверие Гаунаба, он практически с каждым днём увеличивал свою силу. Но в отличие от Фрифтара, пользующегося интригами и шпионажем, генерал Тиктак развивал и совершенствовал самого себя.
Он проконсультировался в каждой оружейной кузнице города, заставил мастеров и инженеров продемонстрировать военную технику и их новые изобретения. Затем он выбрал то, что пришлось ему по вкусу: клинок тут, набор специальных стрел там, миниатюрный арбалет, сухожилие из драгоценного металла, отшлифованные зубы из двенадцатислойной стали, наполненный ядом стеклянный кинжал. Все эти приобретения были встроены в его тело. Он рос с каждым днём, в ширину и в высоту, а его внутренности наполнялись хитроумным оружием. Его руки и ноги стали длиннее, грудь – объёмнее, спина – шире. Его вес стал таким огромным, что когда генерал Тиктак шагал по улице – камни разлетались с мостовой в стороны.
Спрятанный внутри него арсенал представлял все наилучшие новинки оружейной промышленности Гела. Левым глазом он мог стрелять тонкими стрелами, начинёнными на выбор либо усыпляющим средством, либо смертельным ядом. На кончиках пальцев у него были кинжалы, которые можно было выпускать наружу и втягивать обратно. В груди у него был вставлен кузнечный мех, наполненный легковоспламеняющейся жидкостью, которую он мог выплёвывать точно в цель. Коварное оружие было спрятано в каждой точке его тела. Он видел себя постоянно растущим ходячим шедевром, вечным двигателем, который может бесконечно увеличиваться. Разруха, износ, время и болезни были факторами, не играющими никакой роли в жизни генерала Тиктака. Десять лет для него было также много или мало как сто, сто как тысяча. Немного ржавчины, но с этим нужно смириться, сломанный сустав, пара ослабившихся шурупов и гаек, периодически перегоравшая алхимическая батарейка – всё это можно было без проблем заменить на новые, ещё лучшие, запасные части. Время было на стороне Тиктака – техника обработки металлов и легирования становились всё лучше, оружие хитроумнее и эффективнее. Он, ожидая технического развития, с радость смотрел на сто лет вперёд: как только будут появляться полезные изобретения, они сразу же будут встраиваться в ненасытное тело генерала. В будущем его не сможет никто остановить, но в настоящий момент он должен был расти. По сравнению с тем, что он себе представлял в будущем, сейчас он был просто карликом. Пока он не мог просто так раздавить стальным гигантским кулаком этого уродливого короля Гела и растоптать, как насекомых, его народ. Но как он об этом мечтал! Сейчас для осуществления своих целей он вынужден пользоваться обременительной дипломатией.
Тиктак часто спрашивал себя, чем он отличается от медных парней, что возвышает его над ними, что делает его генералом. Он никому не повиновался, но он знал, что у него внутри есть что-то, что им управляло, что-то таинственное, что он обнаружил в своих механических внутренностях. Он понимал, что алхимики при его рождении вставили ему этот загадочный мотор. Это было ни алхимической батарейкой, ни паровой машиной, это было что-то, что могло самостоятельно мыслить, что не знало ни покоя, ни сна, ни затишья, ни согласия. Это мистическое что-то постоянно пытало Тиктака вопросами: 'как я могу расти дальше?' или 'как я могу стать ещё могущественнее?' или 'как мне ещё больше навести страху?' Но главным вопросом, который постоянно крутился в голове Тиктака, был: 'Как я могу ещё лучше убивать?'
Он убивал всеми возможными способами, всевозможным оружием, машинами, ядами и голыми руками. Никто не знал больше о смерти и умирании. Он заглядывал в глаза в момент смерти каждой своей жертвы, что бы узнать о смерти всё и увидел там вещи, которые сделали его ведущим специалистом в этой области. Да, если бы существовала такая академическая степень, то её получил бы генерал Тиктак, он был бы
Если он хотел узнать о смерти всё, совершенно всё, то ему требовалось время. Речь шла не о его собственном времени, его у генерала было предостаточно, он же был бессмертен, нет, речь шла об ужасно коротком отрезке времени, в который умирали его жертвы. Когда начинался процесс умирания, то его уж нельзя было остановить или контролировать. И это каждый раз огорчало генерала. Только что он управлял жизнью и умиранием, но вдруг какая-то другая, более сильная инстанция перенимала контроль и начинала диктовать правила игры. С каким же удовольствием растянул бы он процесс умирания, на дни, недели, месяцы!
Но судьба привела генерала Тиктака в Гел, и этот город зла приготовил ответ на самый мучительный вопрос генерала – как может он ещё лучше убивать. Возможно это прозвучит странно: ответом на этот вопрос была любовь.
