— Чего же ты с ними связывался?
— Да у тебя не все дома! — вспылил Нико. — Не я с ними связался, а они на меня набросились и связали!
— Всё одно, ты с ними или они с тобой… Не стоит об них руки марать. Оставь их в покое.
— Оставить, говоришь?! — вскочил Нико. — Нет уж! Был бы ты на моём месте, поглядел бы я на тебя. Прикрутили к дереву, как собаку…
— Зачем же мне быть на твоём месте? Тебе привычнее теперь, ты и сиди на привязи!
— Не до шуток мне! Посоветуй лучше, как быть.
— Что я могу посоветовать? — развёл руками Бахсолиани. — Могу только сказать — не гонись за ветром в поле! Оставь в покое этих сорванцов, иначе всё это добром не кончится. Ну скажи на милость, чего ты не видел в саду у Грозного? Зачем полез туда?
— То есть как — зачем?! — вскричал Нико. — Что же я, должен был простить этому Сандро его издёвки? От горшка два вершка, а туда же — драться лезет, петушится.
Георгий нащупал в темноте куст винограда, сорвал две грозди и одну протянул Нико.
— На, поешь, может, злость немножко поуляжется.
— Оставь меня в покое! — отвёл его руку Нико. — Я не успокоюсь, пока не разделаюсь с ними.
— Ну хорошо. Коли никак не остынешь, скажи, что ты надумал.
— Я должен во что бы то ни стало снова стать вожатым этого отряда. Тогда покажу им, где раки зимуют!
— У них уже вожатым Вардуашвили Гиви.
Нико замотал головой, как от боли.
— Я схожу к Гиви и скажу, чтобы он отказался от отряда!
— Да ты совсем одурел! — покачал головой Георгий. — Как он может отказаться? Комитет комсомола поручил ему отряд, а тебя отстранил. Гиви просто поднимет тебя на смех. И будет прав. Драться с ним тоже не советую — парень он крепкий и не из робкого десятка. Эх, Нико, куда ни кинь, всюду клин! Даже и не знаю, что тебе посоветовать. Гиви уже и в Телави своих ребят свозил на экскурсию, и замок царя Ираклия[8] им показал. В будущее воскресенье собираются в пещеру Баши-Ачуки,[9] а ты целый год только грызся с ними да подзатыльники давал…
— Сказки всё это! — желчно оборвал его Нико. — Одна болтовня! Он и по скале святого Шио в пещеры хотел подняться, да пороху не хватило. Не такой уж смельчак этот твой Гиви! А отряд я правдами или неправдами, а снова заполучу!
В это время Георгий схватил Нико за руку и, приложив палец к губам, прошептал:
— Тсс! Тише…
Вдоль забора легонько пробежал кто-то и припустил к реке.
— Кто это?
— А чёрт его знает. Пробежал кто-то.
— Ну и ладно, нам-то какое дело!
Снова стало тихо.
Нико нервно грыз травинку, то и дело поглядывая на друга. Вдруг, словно его осенило, он привстал на колени и хлопнул себя по лбу.
— Так ты говоришь, что Гиви собирается вести отряд в пещеру Баши-Ачуки?!
— Да.
— Георгий, я придумал!
— Что ты придумал?
— А то, что и мы должны пойти с ними.
— Вот и отлично! Я и сам хотел.
— Нет, Георгий, ты меня не понял. Мы с тобой должны пойти отдельно.
— Отдельно? — удивился Бахсолиани.
— Мы должны обойти их через Вардисуб
— Это ещё зачем? Обгонять да ещё по бездорожью?
— Послушай: мы их обгоним, а когда они начнут подъём, покатим на них камни.
Георгий даже подскочил от возмущения.
— Ты что, рехнулся? Убить ведь можно!
— Погоди, не кричи.
— Нет, брат, я на такое дело не пойду! И не думай.
— Погоди, дай сказать.
— И слушать не хочу! Ты просто спятил… Хм, камни! А если попадёт в кого-нибудь!
— Дай же мне сказать наконец! Я ж не сумасшедший, чтобы людей убивать. Мы маленькие камешки покатим, такие, чтобы шишку набили на голове или ушибли легонько.
— Ну и что дальше?
— А то, что Гиви за такое дело всыплют и отряд у него отберут! Понял?
— Нет, и это не годится! Придумай что-нибудь другое. А лучше вообще забудь о мести, как другу говорю. Ну, будь здоров! Спать давно пора, а мы тут зубы полощем…
Георгий сорвал ещё одну кисточку винограда и ушёл.
Нико крикнул ему вслед:
— Я всё равно пойду туда. Без тебя пойду! — и направился к дому.
Во дворе было очень тихо. И дом вдруг показался каким-то чужим и незнакомым.
Нико поднялся на балкон. Дверь оказалась заперта.
— Ушли они, что ли?..
Он навалился на дверь. Она заскрипела, и из комнаты послышался свистящий шёпот:
— Господи, спаси меня и помилуй, и укрой от злых духов!..
Нико узнал голос бабушки.
— Вы что там заперлись? Нашествия, что ли, испугались?
— Это ты, Нико? — слабым голосом отозвалась старуха.
— Конечно, я, кому же ещё быть в такое время? Отопри!
Прошло минуты две. Дверь не открывалась. Тогда Нико стал трясти её.
— Что с тобой, бабушка? Открой, замёрз я совсем, здесь холодно.
— Это и вправду ты, Нико? — послышалось через некоторое время.
— Ну, я, я! Конечно, я! Что там случилось с вами? Открой!
Ещё через некоторое время зашаркали шлёпанцы по полу, кто-то подошёл к дверям, и слабый старческий голос спросил:
— Нико, это ты, сынок?
— Они сегодня сговорились доконать меня! — заорал Нико. — Я, я, я, я! Да, это я! Открой наконец!
Но дверь оставалась запертой. Тогда Нико выхватил из кармана ножик, просунул его в щель между косяком и дверью и, приподняв крючок, вошёл в тёмную комнату.
Бабка испуганно вскрикнула. Нико нащупал в темноте выключатель. Вспыхнул свет, и Нико даже отступил на шаг: забившись в угол за комодом, пряча искажённое страхом лицо и дрожа всем телом, бабка прижимала к себе маленькую Циалу и шептала молитву.
Не скоро она пришла в себя. Наконец, убедившись, что перед нею внук, она уложила девочку в постель и без сил опустилась на край кровати.
— Что случилось, бабушка? Что с тобой? Где наши? — спросил встревоженный Нико.
— Запри хорошенько дверь, сынок. У нас в погребе чёрт!
Нико остолбенел от удивления.
— Что ты сказала?
