Снайпер свесился со своей ветки и спросил старика:
— Что не пилишь больше, дед Димитрий?
Грозный махнул рукой.
— Никак пилу не приспособлю,
— Эх, такова жизнь, дедушка! Опять же, если я не помогу, ничего у тебя не получится.
Снайпер обхватил ствол руками и ногами, соскользнул по нему и в мгновение ока предстал перед оторопевшим стариком.
— Ну-ка, дед, навалимся… — Он взял пилу и вставил её в неглубокий распил.
Грозный растерянно поднялся и взялся за другую рукоятку.
Пёс, недоумевая, сел поблизости и, мотая головой из стороны в сторону, стал следить за пилой.
Дойдя до середины ствола, пильщики остановились перевести дух. Потом приступили снова, и не прошло и сорока минут, как высохший клён, ломая сухие сучья, рухнул на землю.
— Так-то. Один человек хорошо, а два лучше, — сказал Снайпер.
— Дай тебе бог радости, сынок! — Грозный присел на пень, покрасневшими от вина глазами заглянул в кисет, достал оттуда табаку, набил трубку и раскурил. Душистый дымок окутал его и мальчишку.
— Дай-ка и мне, дедушка Димитрий! — зачмокал губами Снайпер.
Старик удивился, но всё-таки протянул мальчишке кисет.
Снайпер вытащил откуда-то из штанов клочок газеты, свернул цигарку и закурил.
— Хороший у тебя табачок!
— Не жалуюсь, — согласился хозяин. — Очень хороший!
— Ну ты и силён, дедушка Димитрий! — польстил Снайпер старику и дотронулся до его плеча. — А я- то думал, что ты сдал, постарел…
— Как тебе не стыдно, Вахтанг! — раздался в это время над ним негодующий возглас.
Снайпер обернулся и увидел Лену.
— Что ты делаешь? Выбрось сейчас же эту гадость!
Наконец-то Снайпер сообразил, что речь шла о самокрутке. Он отбросил её подальше и, краснея, попросил:
— Лена, не говори ребятам!
— Я скажу об этом на сборе.
— Что ты, Лена! Ребята меня сразу же выгонят из звена.
— Ты подписался под обязательством, а не выполнять обязательства — не по-мужски.
— Я не виноват, Лена. Меня твой дедушка соблазнил, раскурился тут…
— Что?! — вскочил Грозный. — Это я тебя соблазнил?
Мальчишка очертя голову, кубарем скатился в овраг.
Пёс погнался за ним, но брошенные снайперской рукой камни вернули его назад.
— Ты куда, Вахтанг? — крикнула Лена, встав над обрывом.
— Твой дед хочет вздуть меня! — донеслось снизу.
— Идём заниматься, а оправдываться будешь на сборе.
— Ты всё-таки скажешь?
— Скажу.
— Ну, тогда не нужны мне твои занятия! Хитрая ты девчонка оказалась: пряталась в доме, а когда я закурил, вылезла и накрыла меня.
— Я только сейчас вернулась. Меня не было дома.
— Нет уж… Теперь я знаю тебе цену. Эх, жаль, возился с тобой в ту ночь! Знал бы, бросил бы на полпути!..
— Что он там несёт? — раздался голос Грозного. — Вот я его…
Снайпер кинулся вверх по берегу, только пятки его засверкали.
СИЛА ОСТРОГО СЛОВЦА
Поздно вечером Сандро вызвал к себе Гоги.
— Обойди всех и передай, что Лена с дедом уехали. Завтра воскресенье, но придётся встать пораньше и сходить в лес. В девять сбор у поваленного тополя. Поспеши, не то ночь на носу.
«Строительный материал» решено было вывезти из леса на арбе Гоги. Но для столбов нужна была ещё одна арба. И Сандро попросил её у отца.
На следующий день Сандро с утра побывал в лесу и приглядел деревья для порубки.
Он раньше других вернулся в село, заглянул на участок Грозного и увидел развалившегося на травке под кустами «изабеллы» Ладо Харатишвили.
— Ребята не появились? — спросил Сандро.
— Гоги и Вахтанг были, — ответил Ладо, — сказали, что придётся ещё ездку сделать… Да привяжи ты эту собаку. Пасть у неё — страшно смотреть!
Сандро подозвал Алмасу и привязал к стволу кипариса. Потом он прошёл в глухую, заброшенную часть сада, где решено было строить курятник. Там вовсю кипела работа. Трое ребят рыли ямы для столбов.
— Хватит, что ли, глубины? — спросил один из них.
— Хватит, — ответил Сандро. — Вы по мерке, не глубже… Я спущусь узнаю, почему ребята задержались.
Он сбежал по тропинке к реке.
На дороге, ведущей к лесу, не было ни души. Сандро забеспокоился, пошёл вверх мимо школы и вдруг увидел порожние арбы, направляющиеся ему навстречу. На арбах, повесив носы, сидели Гигаури и Гареджели.
— В чём дело? Почему пустые? — крикнул Сандро.
Мальчишки не поднимали голов.
— Лесничий наложил арест на наши деревья, — наконец сказал Алекси, — думал, что мы дрова воруем.
— То есть как это — наложил арест?
— Да так, сделал срез на одном бревне и написал: «Эти дрова арестованы».
Сандро от досады хлопнул себя по бокам.
— Эх, никуда вы не годитесь! Не смогли ничего придумать. Жаль, не было с вами Снайпера или Ефремыча, уж они нарассказали бы лесничему с три короба… Слезайте с арб, мокрые курицы! Хотя нет, вы мне пригодитесь — будете брёвна грузить. — Сандро развернул быков и повёл их в гору.
По дороге мальчишки пытались оправдаться перед командиром.
— У нас не было разрешения на порубку, и мы испугались. Ты же сам знаешь, что мы без разрешения рубили.
— Ладно, ладно. Соображать надо, а не нюни распускать!..
Выехали на просеку, где лежал заготовленный строительный материал. Спрыгнули с арб.
Сандро отыскал меченый ствол.
«Эти дрова арестованы. Миша Демурханашвили», — было выведено химическим карандашом на свежем, ещё не пожелтевшем срезе.
Сандро велел мальчикам срубить одно дерево.
Меченый ствол он положил на виду. Остальные погрузили на арбу, перетянули ремнями, стегнули быков и покатили под гору.
Арба скрипела и скрежетала по камням.
Недалеко от родника напоролись на лесничего.
Мальчишки побледнели и вобрали головы в плечи. Сандро даже бровью не повёл.
