А вообще, – она почесала в затылке, – похоже, что по крайней мере часть гарнизона хотела бы сдаться. Впрочем, может быть у графа просто был шпион в городе, который вернулся с донесением. В любом случае скоро все выяснится.
На следующее утро действительно стало ясно, что в городе творится что-то неладное. Со стен доносились крики, звон оружия; несколько тел упали вниз, в ров. Опытные ветераны осаждающих напомнили молодым солдатам, что большинство осад заканчивалось без штурма стен – города открывали свои ворота благодаря предательству или разногласиям среди обороняющихся.
К обеду из приоткрывшихся ворот вышли пять человек: двое в длинных мантиях и трое в доспехах. Граф и командиры всех трех отрядов наемников выехали им навстречу. Поговорив немного, парламентеры поклонились друг другу и разошлись. Не успели представители города подъехать к стенам, как из надвратной башни ударили арбалеты. Оба человека в мантиях упали на землю, а воины в латах отчаянно бросились к позициям осаждающих под свист и улюлюканье со стен.
После недолгой схватки в башне и за стенами все вновь стихло, но вскоре с другой стороны города послышались тревожные крики; над крышами потянулись клубы дыма.
– Это саперы, – пояснил Стэммел. – Подобрались поближе к стенам и из укрытия забросали ближайшие крыши зажигательными стрелами. Скоро узнаем, как у них дела с подкопом под стену.
– Войдем в город через пролом?
– Не мы. Там, с той стороны, – позиции роты Хальверика.
Несколько раз в течение дня Арколин строил свою когорту в штурмовой порядок, но в итоге уже на закате прошел слух, что штурм отложен на утро. Все взволнованно обсуждали возможность ловушки, которую Синьява мог организовать в одном из собственных городов.
Наутро прибыл еще один гонец от Эзиль М'Дьерры. Радостная новость быстро распространилась по лагерю: Золотая Рота вместе с ополченцами Плиуни и другими отрядами осадила Сибили. Пакс поняла: после теперь уже неминуемого падения Ча им предстоит марш к Сибили – столице владений Медового Кота. Она представила себе, как он с ненавистью и страхом смотрит из бойниц своего замка на знамена врагов, развевающиеся у стен его города…
Ближе к полудню за главными воротами началась какая-то возня, поднялся шум, послышался звон оружия. Кто-то сбросил с башни черно-желтый флаг Синьявы и водрузил на его место другой – поменьше. Рота Пелана бросилась в открытые сторонниками правителя Андрессата ворота Ча.
Продвигаясь по одной из улиц, взвод Стэммела столкнулся с выскочившими наперерез солдатами Синьявы, вооруженными пиками. Два строя стали сходиться, но в этот момент за спинами противника выстроились арбалетчики в шлемах с наскоро прикрепленными к ним голубыми и золотистыми лоскутьями. Залп в спину вывел из строя сразу полторы дюжины солдат Синьявы. При этом одна из стрел вонзилась в щит Пакс, другая просвистела где-то над ухом. Солдаты Пелана поспешили разделаться с заметавшимся меж двух огней противником до того, как столь опасный союзник перезарядит арбалеты и сделает второй залп.
Несколько стычек с атаковавшим из засад противником прерывали продвижение взвода к центру города, еще до появления осаждающих почти разоренного в ходе выяснения отношений между подразделениями гарнизона. Повсюду на улицах лежали трупы горожан – не только мужчин, но и женщин, стариков, детей.
Наконец где-то впереди, за широкой площадью, мелькнуло знакомое зеленое знамя роты Хальверика. На площади, зажатые между наступающими колоннами, испуганно жались горожане.
Неожиданно от толпы отделился ребенок – мальчишка, бросившийся в сторону улицы, по которой пришел взвод Стэммела. Рауф сделал шаг в сторону, и мальчишка, резко свернув, налетел прямо на Пакс. Та, убрав меч, схватила ребенка, застывшего с перекошенным от ужаса лицом.
– Успокойся, я тебя не съем.
Мальчишка вдруг словно очнулся и заколотил по подставленному щиту кулаками.
– Прекрати! – резко сказала Пакс.
Ребенок вновь в ужасе замер, подняв руки, словно закрываясь от удара.
– Куда ты бежал? Зачем? Неужели тебе непонятно, что лучше оставаться на площади – вместе с… сестрой. – Пакс заметила умоляюще смотревшую на нее и ребенка девушку.
– Мой песик! – разревелся вдруг мальчишка. – Он потерялся! Он еще совсем маленький и такой добрый. Я хочу его найти! Он может совсем пропасть…
– Успокойся. – В душе Пакс смешались раздражение солдата, отвлеченного из-за какой-то ерунды, и жалость. Она понимала горе ребенка, который не осознавал, что, быть может, не только щенка, но и родителей ему уже никогда не видать.
– Успокойся, – повторила она, поманив рукой девушку из толпы.
Та, подбежав, рухнула на колени и сквозь слезы стала умолять ее:
– Только не убивайте его! Прошу вас, не убивайте моего брата.
– Да никто его не тронет, если не попадетесь отступающим головорезам Синьявы, – буркнул Рауф. – Где родители-то?
– Мать увели работорговцы – их прислал Синьява, а отца они замучили насмерть, когда он попытался протестовать…
Пакс, не дослушав кошмарной истории, обратилась к мальчишке:
– Слушай, как тебя зовут?
– Сети. Сетиаст, по-настоящему.
– Так вот, Сетиаст. Твой щенок сейчас где-нибудь спрятался и ждет, пока кончится все это. И он поступил правильно. Ты должен сделать то же самое. Спрячься вместе с сестрой и пережди, пока в городе идет бой. Потом отправитесь домой, а там уже можешь искать свою собаку. Ты меня понял?
