– Чего-чего вы там про Геда говорите? – Канна проснулась и, пошевелившись, поморщилась от боли. Затем, выдавив из себя улыбку, она сказала: – Ну что у вас такие рожи грустные? Я еще не умерла и в общем-то не собираюсь.
– Мы тут думали, не вылечит ли тебя святой Гед, – осторожно сказала Пакс.
Канна удивилась:
– Откуда нам знать? Это может определить только жрец – маршал или паладин. Только через их участие Гед излечивает своих последователей.
Сабен буркнул:
– Если для этого нужен маршал или паладин, то при чем здесь тогда сам Гед?
– Сабен, ты пьешь воду, но, чтобы донести ее от реки до дома, тебе нужно ведро или кувшин. Я не знаю, что за силой обладает Гед, но для того, чтобы вместить ее и передать другим, он призывает к себе маршала или паладина.
– Значит, просто молитва не сработает? – спросила Пакс.
– Нет. Молитва – это мольба о помощи в бою, о крепости духа. Можно помолиться и за удачу. Но что касается лечения – это бесполезно.
– Может быть, все-таки попробуем? – Голос Пакс прозвучал совсем тихо.
Канна с удивлением посмотрела на нее:
– Ты что – переодетый паладин, маршал в изгнании? Вы ведь оба даже не посвящены в последователи Геда.
– Ну и что? Нам нужна ты – здоровая и сильная. И нет ничего плохого в том, чтобы попросить за тебя – верную последовательницу Геда и хорошего воина.
– Не знаю… Ну ладно, если ты так хочешь… думаю, что хуже от этого не будет.
– Но я не знаю, что говорить. Подскажешь мне?
– А я-то откуда знаю. Видит Гед, я не маршал и не паладин. Это ты у нас умнее всех… Вот держи. – С этими словами Канна сняла с шеи и протянула Пакс медальон. – Зажми его в кулаке и, обращаясь к Геду, скажи все, что хочешь сказать.
Пакс некоторое время глядела на лежащий в ее ладони полумесяц, а затем вдруг решительно положила его на раненое плечо Канны поверх повязки. Сабен, удивленно подняв брови, молча наблюдал за ее действиями.
– Святой Гед, – начала Пакс, – излечи эту рану, я прошу тебя. Это Канна, твой верный последователь. Слепая стрела, пущенная наугад, по воле злого случая ранила ее. Мы же хотим донести до нашего командира весть о предательском нападении Синьявы и спасти наших друзей, многие из которых тоже поклоняются тебе. Нам нужна помощь Канны. Излечи ее, я прошу тебя, Гед… то есть святой Гед.
Пакс замолчала, не зная, что еще сказать. Вдруг Канна резко дернулась и охнула.
– Ты что – нажала на медальон? – спросила она.
– Нет, он как лежал на ране, так и лежит. А что случилось?
– Не знаю. Просто резко заболело. Но не так, как болит, когда двигаешься. Странно… А знаешь, кажется, дышать стало чуть-чуть легче.
– Но болит по-прежнему?
– Острая боль ушла, ну та, непонятная. А так – болит. Да ты не переживай, Пакс. Чудеса случаются в основном в сказках.
– Я понимаю, – сказала Пакс, возвращая Канне медальон.
– Ладно, давайте завтракать. – У Сабена лопнуло терпение. – Что ты нам выделишь. Канна?
Каждому досталось по куску хлеба от половины буханки, оставшейся после вчерашнего ужина, и по куску сыра. Это притупило голод, хотя Пакс почувствовала, что могла бы съесть и втрое больше, не перегрузив желудок.
– Ну что, поели? Тогда пошли, – неожиданно бодро и требовательно скомандовала Канна.
Пакс и Сабен переглянулись, но не стали дожидаться повторения приказа. Чтобы встать. Канне даже не пришлось опираться на их руки.
Утренний свет как раз начал возвращать ночному черно-серому миру дневные краски. Три тени почти бесшумно скользили вдоль дороги, скрытые густым подлеском. Канна шла намного быстрее, чем накануне, и без видимого усилия.
Наконец она скомандовала привал, и друзья, на всякий случай отойдя подальше от дороги, присели под раскидистой кроной высокого кедра.
Сабен в очередной раз пожаловался на то, что ремешки мешка, найденного им на ферме, были слишком коротки и натирали ему плечи.
– Наверное, хозяин был очень худощав и невысок ростом, – заключил он.
– Давай я понесу, а ты возьми мой вещмешок, – предложила Пакс.
– Ты не похожа на худенького коротышку, – возразил Сабен.
– Ладно тебе, просто передохнешь.
– Эх жаль, что там мне не попалось никакого оружия, – вздохнул Сабен.
