писательством покончено навсегда. Или ты вместо пьес стал теперь писать зашифрованные письма?
– И кому же, по-твоему, я пишу такие письма?
– Это ты мне должен сказать кому, поскольку используешь письменные принадлежности, купленные на мои деньги.
– Я, миледи, не привык к тому, чтобы меня допрашивали как преступника.
– Я задаю тебе этот вопрос, потому что ты шныряешь ночью по дому, забираешься ко мне в кабинет и берешь без спросу мои вещи – короче, ведешь себя как преступник или, в лучшем случае, как неверный муж.
Ричарду показалось, что его захлестнула волна раскаленной вулканической лавы. Он испытывал сильнейший гнев и отчаяние одновременно.
Подумать только, она обвинила его в мелком воровстве и непорядочности – и это после всех тех нежных слов, которые он ей говорил!
Впервые в жизни он поверил женщине, впервые испытал к особе противоположного пола подлинные чувства, которые не ограничивались одним только вожделением или желанием над ней властвовать. К чему лукавить перед собой? Впервые в жизни он полюбил…
Ирония судьбы!
Он, Ричард Блайт, скептически смотревший на мир автор пьес, в которых высмеивал так называемые нежные чувства, сам оказался вдруг в плену чувства, сильнее которого не было ничего в мире. Он влюбился в женщину, но вместо нежных признаний в ответном чувстве услышал от нее обвинения в нечестности, непорядочности и даже в мелком мошенничестве!
Ужас!
Это ли не подтверждение того, что она его не любит!
Стук колес подъезжавшего к дому экипажа заставил Элиссу и Ричарда одновременно повернуть головы к окну.
– Кого-нибудь ждешь? – осведомился Ричард. – Доброго соседа мистера Седжмора? Торговца шерстью с неприличной фамилией Эсси? Или, быть может, бессердечного сутягу Хардинга?
– Никого я не жду, – бросила она и подошла к окну.
Ричард встал за ее спиной и выглянул во двор.
И сразу узнал изображенный на дверце подъехавшей кареты герб.
– Три тысячи чертей! – воскликнул он. – Так это же Невилл! Не пойму только, какого черта ему здесь надо?
– Ты опять начал ругаться! Хорошо же на тебя действуют лондонские знакомые. Насколько я понимаю, приехавший к нам джентльмен – твой друг?
– Это лорд Фаррингтон, мой лучший друг после Фоса.
Быть может, по той причине, что к нам приехал гость, мы прекратим ссориться – хотя бы на время?
«Было бы куда лучше, если бы мы никогда не ссорились, но об этом остается только мечтать», – подумал Ричард, выбегая из кабинета Элиссы.
– Невилл! – вскричал он, выбежав навстречу своему приятелю, вылезавшему из кареты.
– Стоять смирно! Деревенский сквайр идет! – задорно откликнулся на приветствие Ричарда Невилл, лорд Фаррингтон, после чего отвесил Ричарду церемонный поклон.
Путешествие по сельской местности до Блайт-Холла оказало благотворное воздействие на молодого лорда. Щеки у него порозовели, а глаза весело горели. Ричард, который считал Невилла бледным порождением большого города, не узнавал своего приятеля.
Как и Ричард, Невилл не носил парика, зато одет был не в пример богаче.
– Ну, негодник, что привело тебя в наш медвежий угол? спросил Ричард.
– Ты ведь знаешь: в прекрасных ручках моей супруги я подобен воску и ни в чем не могу ей отказать, – сказал Невилл.
– Как, Арабелла тоже приехала?
В следующее мгновение он получил ответ и на этот вопрос – беременная жена Невилла с помощью мужа выбралась из кареты.
– Извини, Ричард, но мы так и не дождались от тебя приглашения и решили нагрянуть в Блайт-Холл как снег на голову, – сказала она с улыбкой. – Я, видишь ли, в положении и долго ездить в карете не могу. Ну а от нашего поместья до Блайт-Холла рукой подать.
– Я ужасно рад, что вы приехали! – воскликнул Ричард, целуя Арабеллу в обе щеки. – Прошу прощения за то, что не догадался пригласить вас к себе. Я был… хм… очень занят.
– И я даже знаю чем, – со значением произнес Невилл, устремляя взгляд поверх головы Ричарда на некий объект у него за спиной.
Блайт оглянулся и увидел спешившую навстречу гостям Элиссу.
– Да, у моей жены есть… – тут он запнулся, заморгал и начал снова:
– Она, так сказать… это… ну…
– Вы только посмотрите на него, – послышался знакомый голос. – Наш говорун при виде супруги лишился дара речи!
Ричард вздрогнул, крутанулся вокруг собственной оси – и вовремя: из окна кареты высунулась голова Фоса со сбившимся набок париком.
– Вот ведь что делает с человеком брак, – отдуваясь, произнес Фос. – Признаться, скажи мне кто-нибудь об этом, я бы не поверил.
– Если бы ты, Фос, не был мне другом, за такие слова я наградил бы тебя хорошим тумаком, – пробурчал Ричард.
– Но это была только шутка, понимаешь? – обиженно скривив губы, произнес Фос.
– Да понимаю я, понимаю, не злись, – сказал Ричард и посмотрел на Элиссу.
При виде жены хорошее настроение Ричарда улетучилось, словно его и не было. Впрочем, со стороны это вряд ли кто заметил. Ричард, как неоднократно отмечала Элисса, был отличным актером.
– Элисса, дорогая, позволь представить тебе Невилла, лорда Фаррингтона, его очаровательную супругу, ну и лорда Чеддерсби, конечно. Впрочем, с лордом Чеддерсби ты знакома по Лондону и наверняка его еще не забыла.
– Мы не станем долго обременять вас своим присутствием, – поторопилась вставить Арабелла.
– Глупости, вы должны остаться здесь минимум на неделю, – сказал Ричард.
Услышав это, Фос широко улыбнулся, а Невилл и Арабелла обменялись неуверенными взглядами.
– Надеюсь, Элисса, ты вместе со мной будешь настаивать на том, чтобы мои друзья пробыли у нас подольше, сказал Ричард.
Он утверждал – не спрашивал.
– Если таково твое желание.
– Мы можем остаться только на одну ночь, – твердо сказал Невилл. – Прежде всего у меня тут неподалеку имение, за которым требуется глаз, ну а потом мой отец, когда Арабеллы нет дома, начинает скучать и, пока она не вернется, вымещает свою тоску на слугах – придирается к ним, капризничает, чуть ли не верхом на них ездит. Приходится принимать это во внимание.
– Глядя на очаровательную Арабеллу, я начинаю понимать твоего отца, хотя прислугу все равно жалко, – сообщил свое мнение Ричард, потом, задумчиво кивнув, согласился с желанием приятеля:
– Что ж, пусть будет одна ночь, ничего против не имею.
– Прошу меня простить, – вступила в разговор Элисса, – но мне придется на время вас покинуть, чтобы дать поручения слугам. – Она повернулась и пошла к дому.
Невилл многозначительно посмотрел на Ричарда.
– А ведь я догадывался, что для всех будет лучше, если мы уведомим тебя о своем приезде.
– Это все я виноват, – простонал Фос. – Сидел в Лондоне, сидел, совершенно одурел от скуки и понял, что мне надо сменить обстановку. Поехал в поместье к Невиллу. Там, расположившись у камина, мы разговорились о тебе, Ричард, вспомнили, что давно уже не имеем от тебя никаких сведений – ну и решили…
– Это моя вина, а не Фоса, – перебила Чеддерсби Арабелла. – Мы с Невиллом женаты не так давно, и мне следовало бы помнить, что молодоженам все время хочется быть вдвоем. По крайней мере первое время…
– Глупости! – возразил Ричард. В его голосе слышались сердитые нотки. – Я, к примеру, очень рад, что вы приехали.
Другое дело, вы застали врасплох Элиссу – она в отличие от меня сюрпризов не любит.
В этом смысле Ричард, давая характеристику своей жене, ничуть не покривил душой.
– В таком случае нам, быть может, лучше остановиться в гостинице в городке, через который мы проезжали? – высказал предположение Невилл.
О Господи! Еще не хватало, чтобы они остановились в дыре, где он однажды напился.
– Ни за что! Я прошу, я, наконец, требую, чтобы вы переночевали в Блайт-Холле.
– А она не слишком на нас рассердилась? – озабоченно поинтересовался Фос.
– Да нет же! Возможно, она немного смутилась, но не рассердилась, нет. Итак, решено – вы остаетесь здесь, так что говорить больше не о чем.
Арабелла и Невилл снова обменялись неуверенными взглядами, Фос же довольно захихикал.
– У тебя все так, как я и предполагал. Да тут и ума особого не надо – достаточно посмотреть твои же собственные пьесы.
Ричард в недоумении выгнул дугой бровь.
– Я просто хотел сказать, что ты обязательно будешь хозяином в доме – если, конечно, уже им не стал. Во всех твоих пьесах утверждается мысль, что только дурак может допустить, чтобы им командовала жена.
– Это так, Ричард? – с едва заметной иронией спросила Арабелла.
Ричард подумал, что ему не следовало брать на себя ответственность, утверждая в своих произведениях нечто подобное. Как известно, жизнь в формулы не укладывается.
Сделав вид, что не расслышал вопроса Арабеллы, Ричард изысканным жестом указал на двери Блайт-Холла:
– Что же мы стоим на улице? Позвольте, дамы и господа, пригласить вас в дом, где вы сможете немного отдохнуть и для начала выпить чаю.
– Таким вот образом весь третий акт я чинно и благородно продремал, – заявил лорд Чеддерсби, не замечая того, что в столовой давно уже копится опасное напряжение.
– Говоришь, чинно и благородно? – влез с вопросом Ричард. – Должен тебе заметить, что твой храп разносился по всему зданию.
Красивый и нарядный лорд Фаррингтон и его хорошенькая жена одновременно улыбнулись.
«Вот так они весь вечер и улыбаются – какую бы глупость ни сморозил Ричард», – подумала Элисса, лениво ковыряя ложечкой пудинг.
Она старалась не вслушиваться в разговор, который вели гости, поскольку, сказать по
