– Вы действительно хотите это знать? Боюсь, вам снова станет хуже.
– Больше можете ничего не говорить. Его перевели в другую зону, в другую группу А.
Я кивнул.
– Мои приятели-кадровики сообщили мне, что его назначили начальником лагеря на вновь созданной базе спецназа. По их словам, там планируется развернуть широкомасштабные строительные работы, и вьетнамская сторона особо настаивала перед кадрами на том, что у Чи богатый опыт сотрудничества с местными подрядчиками и рабочими.
Пикинс безмолвно смотрел в потолок.
– Да, и еще одно, – сказал я. – Несколько дней назад я побывал в Нха Транге. Где-то подцепил дизентерию и потому регулярно наведываюсь в тамошний сортир для военнослужащих.
По лицу Пикинса начала медленно расползаться улыбка.
Я кивнул.
– Все, как и должно быть. У входа в него красуется громадный, исполненный яркими красками транспарант: 'Сортир имени Хэнкса'.
Пагода Као-Дай
Капитан Дьюарт, показывавший мне свой лагерь, остановился и бросил недобрый взгляд на ветхую лачугу, обложенную мешками с песком почти по самую соломенную крышу. С ее края свешивалась выцветшая голубая доска, на которой белым и зеленым был изображен большой человеческий глаз.
– Что это за штуковина? – спросил я.
– Это, – произнес он с отвращением, – проклятие нашей жизни здесь. Из-за этой лачуги мой лагерь до сих пор не достроен – и, вероятнее всего, никогда не будет достроен.
– Что это значит?
– Дружище, то, что ты сейчас видишь перед собой, – пагода. Настоящая пагода Као-Дай, которую до последнего времени посещала лишь одна старуха, да и той было бы наплевать, если бы эта штука вдруг рассыпалась.
– Что же случилось? – спросил я. – Старая леди вдруг стала религиозной?
– Дело не в ней, просто местные буддисты Као-Дай вдруг решили, что эта пагода для них – священна. Старейшины Као-Дай говорят, что мы, непросвещенные американцы, осквернили их храм.
Несколько растерявшись, я спросил:
– А как получилось, что пагода попала в самый центр вашего лагеря?
Дьюарт рассмеялся.
– Не совсем так. На самом деле я построил лагерь вокруг этой пагоды. Дело в том, что это место стратегически наиболее выгодно в данном районе и больше всего подходит для аванпоста. Как видишь, к северу расположена река, а к западу ее под прямыми углами пересекают каналы. С юга и с востока мы имеем открытые зоны обстрела, за исключением небольшого участка джунглей в районе южной стены, который я сейчас стараюсь расчистить. Мы вполне смогли бы удерживать здесь до двух батальонов неприятеля.
– Так выходит, что эта пагода расположена как раз там, где ты должен построить форт?
– Точно. Сначала я переговорил с той старухой. Она сказала, что осталась единственной Као-Дай, которая посещает это место, и была согласна на то, чтобы мы по завершении оборудования лагеря построили ей где-нибудь еще новую хижину для молений. Поэтому мы спокойно приступили к работе. Первым делом я обложил пагоду мешками с песком и использовал ее как склад боеприпасов.
Дьюарт снял свой берет и теперь стоял на самом солнцепеке с открытой головой.
– Мне никогда не приходилось видеть пагоду Као-Дай. Можно взглянуть, что там внутри?
– Ради Бога. Правда, смотреть там почти не на что.
Я пересек открытую площадку, миновав недостроенные сооружения, и вошел в дверь под знаком. Ящики с боеприпасами возвышались пирамидой почти до потолка слева от входа, занимая добрую половину помещения. Справа от себя я увидел большой деревянный стол или алтарь; над ним было прибито к стене еще одно изображение гигантского человеческого глаза – символа секты Као-Дай. Вокруг глаза были нарисованы змеи и деревья, так что он как будто выглядывал из пугающей густоты джунглей. На алтаре было несколько свечей. Еще несколько изображений глаза имелось на других стенах. Прямо как у Сальвадора Дали, подумал я.
Выйдя из пагоды, я увидел, что капитан Дьюарт беседует с каким-то плотным мужчиной средних лет в гражданском.
– Это мистер Брукер из Центра исследований и развития Форт-Бельвуара, – сказал Дьюарт, представив меня как своего друга-писателя из Форт-Брэгга.
– Мистер Брукер тут вместе с нами хочет опробовать новое изобретение: мину, управляемую по радио. Мы еще не имели возможности проверить ее в бою, но обязательно сделаем это.
– Мне очень хотелось бы узнать ваше мнение об этом приспособлении, – сказал Брукер. – Если вы пошлете доклад об этом в Сайгон, я постараюсь задержаться во Вьетнаме еще на два-три месяца.
Неожиданно со стороны реки донесся сильный шум и треск, услышав который, я бросился на землю с криком:
– Мины!
Дьюарт и Брукер остались стоять надо мной, и я почувствовал, как мое лицо заливает краска стыда, когда увидел, куда показывает пальцем капитан. Стая птиц со стороны реки пронеслась над лагерем.
– Я вижу, что ты не меньше нашего боишься минометного огня, – сказал Дьюарт, ухмыляясь. – Давно здесь?
– Достаточно, – ответил я, поднимаясь и отряхивая свои брюки от красноватой пыли.
– Когда я вчера вечером первый раз услышал этих птиц, то сделал то же самое, – хмыкнул Брукер.
– Честно сказать, я не знаю, в чем тут дело, – сказал Дьюарт. – Они появляются здесь каждый вечер так же регулярно, как сигналы в казарме, а звук этот очень похож на то, как летят 60-миллиметровки.
– Ну что ж, капитан, – сказал Брукер, – мой рубильник скоро будет готов. Я хотел бы сначала переговорить с сержантом Раттом, если он поблизости.
Дьюарт посмотрел в направлении ворот лагеря.
– Они там обнаружили вьетконговскую мину неподалеку от ворот лагеря. Ратт хочет использовать вашу радиобомбу, чтобы обезвредить эту мину. Он прямо как мальчишка, которому купили новую игрушку. Никогда не видел сержанта счастливее.
Раздался звук взрыва, прокатившийся через весь лагерь.
– Видимо, эта штука сработала, – заметил Дьюарт.
– Я, пожалуй, пойду взгляну, – сказал Брукер и ушел, оставив капитана Дьюарта, вновь углубившегося в мрачное созерцание ненавистной пагоды.
Капитан Дьюарт посвятил меня в те невероятные события, которые случились с его отделением после прибытия во Вьетнам. Двумя месяцами ранее этот район был освобожден, поэтому он разделил своих людей, оставив половину охранять старый лагерь и завершить его передачу вьетнамцам. Вместе с двумя подразделениями нерегулярной группы гражданской обороны его люди прошли через джунгли и грязные рисовые поля, чтобы достичь нового места дислокации, которое он выбрал во время разведки на вертолете в самом сердце территории, контролируемой Вьетконгом.
Первая засада не оказалась для них неожиданной. Нерегулярная группа гражданской обороны повела себя достойно, обрушив на сидящих в засаде вьетконговцев всю мощь своего огня. Два человека из НРГО были убиты и шестеро ранены, но оба подразделения продолжали путь к новому месту лагеря.
Еще через два дня, когда новое место для лагеря было уже в пределах видимости, они наткнулись на вторую засаду. На этот раз вьетконговцы применили минометы. Дисциплина рухнула, сопровождавшие Дьюарта вьетнамцы разбежались, оставив его вместе с сержантом Раттом и одним вьетнамским сержантом, безуспешно пытавшимся призвать к порядку своих подчиненных и послать их в бой.
