Дьюарт повел Ратта и сержанта-вьетнамца прямо на вьетконговскую засаду. Они быстро продвинулись в зону радиуса действия минометов, и Дьюарт застрелил трех вьетконговцев из своей АВ-15. Очереди из этого легкого, но мощного оружия так изрешетили врагов, что коммунисты даже не попытались унести их с собой. Ратт угодил в волчью яму, но Дьюарт и вьетнамский сержант вдвоем сумели разметать засаду и забросать миномет гранатами. После этого Дьюарт вытащил Ратта из западни. Острые колья не смогли прорвать подкованные железом подошвы его ботинок, но зато Ратт сильно вывихнул колено.
Уже ближе к вечеру Дьюарт, который почти тащил на себе Ратта, смог наконец собрать команду НРГО из тех, кто незадолго до этого 'отступил'. До места назначения оставалось еще несколько миль. Вызвав по радио вертолет для эвакуации убитых и раненых, Дьюарт повел людей вперед, и до наступления темноты они достигли места своего нового постоянного лагеря.
– Как только ВК заметили, что мы собираемся построить сильный форт прямо посреди их территории, они тут же напали на нас. Мы отбили их атаку, уничтожив восьмерых и потеряв одного из своих союзников. Больше они не возобновляли своих атак. Теперь, – он отвернулся от пагоды, как будто ему было больно смотреть на нее, – теперь они задумали что-то новое – хотят взять нас малой кровью. Они хитрые, эти ВК. Дьявольски хитрые. Они терроризируют местных приверженцев Као-Дай, побуждая их жаловаться в Сайгон, что американцы осквернили их священный храм. Они пишут, что американцы должны покинуть это место. А ты сам знаешь, как здешние генералы относятся к религии, особенно после того, как Дьем и Нху преследовали буддистов.
– Но ведь тебя не заставят и в самом деле покинуть этот лагерь?
– Они вполне могут это сделать. Посмотри вокруг. Работы не закончены. Даже нет крыши над зданием штаба. Не доделаны стены бункеров. Не оборудован медпункт. Мы получили приказ воздержаться от дальнейших денежных трат до разрешения конфликта по поводу пагоды, а это означает приостановку работ, по крайней мере, на месяц. Нам не хватает войск для охраны форта, притом, что необходимо не менее роты отправлять в рейды. Что бы там ни случилось, ВК без всяких усилий выиграет не меньше месяца. Вчера здесь побывал один американский полковник и сообщил, что наши шансы сохранить этот лагерь не больше чем пятьдесят на пятьдесят, потому что 'Большой' Минь не хочет связываться с сектой Као-Дай.
– Было бы чертовски жалко оставлять такое удачное место!
– Жалко? – Дьюарт раздраженно сплюнул. – Да было бы просто трагедией, если религия и политика приведут к потере таких жизненно важных военных преимуществ.
К нам подошел переводчик-вьетнамец и отсалютовал. Капитан Дьюарт поприветствовал его в ответ и снова надел свой берет.
– Ди-ви, старейшины Као-Дай собрались у ворот и хотят пройти в пагоду.
– Сколько их?
– Человек двадцать.
– Двадцать! – воскликнул Дьюарт, взглянув на меня. – Старуха говорила, что эту пагоду с первого дня ее появления здесь не посетила и дюжина!
– Но они здесь, ди-ви. Настало время полнолуния.
– Хорошо, Ланг. Пропусти их. Но предварительно обыщи.
– Ди-ви, – запротестовал Ланг, – я не могу обыскивать монахов и старейшин.
Дьюарт выругался про себя.
– Теперь ты видишь, что я имел в виду? Сайгон предупреждает, чтобы мы вели себя осторожно и ни в коем случае не задевали их нежные чувства.
Он нетерпеливо и раздраженно махнул рукой в направлении группы, стоящей у ворот, и Ланг пошел к ним, чтобы отвести в пагоду.
– Что это за война, если мы сами приглашаем врагов осмотреть наш лагерь прежде, чем они его атакуют?
– Это и есть старейшины, сэр?
Дьюарт повернулся к сержанту Пенни, высокорослому негру-медику.
– Так сказал Ланг. – Он повысил голос: – Эй, Ланг, подойди-ка сюда.
Переводчик повернулся в его сторону.
– Ты, по-моему, говорил о монахах и старейшинах. А как я вижу, большинству из этих парней нет и тридцати.
– Ди-ви, – объяснил Ланг, – их ранг определяется не возрастом, а силой веры.
Пенни подозрительно посмотрел на вьетнамца:
– А ты сам тоже из Као-Дай?
– Нет, – ответил Ланг, – но все мы буддисты.
Дьюарт мрачным взглядом проводил процессию, которая вошла в маленькую пагоду, обложенную мешками с песком.
– Надеюсь, по крайней мере, что, увидев наши боеприпасы, они два раза подумают, прежде чем решаться напасть на лагерь.
Ланг возразил:
– Приверженцы Као-Дай лояльны к нынешнему правительству, ди-ви, и никогда не воевали на стороне ВК, хотя и ненавидели Дьема.
– А как ты думаешь, Ланг, сколько из этих парней и в самом деле принадлежат к Као-Дай?
– Они уверяют, что все, ди-ви.
– Я иногда спрашиваю себя, на чьей, собственно, стороне ты, Ланг? – Дьюарт повернулся к сержанту Пенни. – Скажи своим ребятам, чтобы они не спускали глаз с этих фанатиков.
– Вы тоже тут посматривайте, сэр, – ответил Пенни.
Дьюарт не преминул воспользоваться его советом. Все американцы, за исключением сержанта Ратта, увлеченного беседой с Брукером, держали наготове свои АВ-15, переводя взгляд с 'приверженцев Као-Дай' на поля, расположенные за пределами лагеря, и обратно.
Еще одна стайка речных птиц с шумом и треском пронеслась над лагерем. Многие из Као-Дай реагировали на эти звуки так же, как солдаты – и как я – ища глазами укрытие, пока не поняли, какие звуки они приняли за вой летящих мин.
Неожиданно Дьюарт громко рассмеялся:
– Я, кажется, кое-что придумал!
Я вопросительно посмотрел на него.
– Задержись у нас немного и ты увидишь, как мы разберемся с этими хитрецами.
Он торопливо дождался, пока приверженцы Као-Дай закончили предполагаемое моление перед причудливыми картинами. Наконец они вышли из лачуги, и тут молодой человек с лукавыми глазками – видимо, один из главных – обратился к переводчику и заговорил вполголоса. После этого Ланг подошел к Дьюарту.
– Ди-ви, завтра будет ночь полнолуния, и они хотят еще раз прийти в храм.
Дьюарту предстояло принять трудное решение. Безопасность лагеря обеспечивалась находящимися в его распоряжении силами НРГО и их командирами из вьетнамских войск специального назначения – все они, до единого человека были буддистами. Хотя они могли подозревать, что местные члены секты Као-Дай, находившиеся на удалении в сто пятьдесят миль от основной массы их единоверцев в провинции Тай Нинь, были при помощи угроз принуждены помогать вьетконговцам, но все-таки человеку с Запада не дано было постичь духовные связи, объединявшие всех вьетнамцев. Связи эти особенно укрепились в результате преследований буддистов во Вьетнаме со стороны приверженцев католицизма, преследований, которые прекратились лишь несколько месяцев назад.
– Я хотел бы поговорить с их лидерами, – сказал Дьюарт.
Переводчик вскоре вернулся с группой из трех человек. Один из них, худой и действительно старый, в своем белом одеянии, с жидкой раздвоенной бородкой, свисавшей с подбородка, был представлен как главный из старейшин. Вторым был тот самый лукавый молодой вьетнамец, третьим – тоже молодой, с вызывающе мрачным лицом, в черных брюках и такой же куртке – типичной одежде вьетнамских крестьян и вьетконговцев.
Дьюарт через Ланга обратился к старшему:
– Мне сказали, что вы хотите завтра вечером снова прийти в лагерь.
