конюшню задолго до того, как эта парочка покидала зал. Ему без конца мерещились их нежные объятия, как ни старался он отделаться от этих видений.
Казалось, он достаточно всего насмотрелся, чтобы увиденное отвратило его от Рианон. Но если бы она пришла к нему и сказала, что желает его, он, не колеблясь ни минуты, принял бы ее любовь.
Ее любовь. Он, должно быть, сошел с ума. Глупо даже представить, что он ей хотя бы нравится. Ему нечего предложить столь знатной даме: ни дома, ни состояния, ни власти, ни титула.
Да и как он может соперничать с Синвелином ап Хайуэлом?
Мадок сказал что-то по-валлийски, и его приятели засмеялись, а солдаты гарнизона нахмурились.
Брайс сделал знак Эрмину, который выполнял обязанности переводчика.
– Скажи моим людям, что сегодня мы поупражняемся с мечами, если погода позволит.
Эрмин кивнул и неуверенно перевел на валлийский. Солдаты обменялись недовольными взглядами.
Лорд Синвелин медленно подошел к ним.
– Упрямятся, да, Фрешет? Вам удается их приструнить?
– Они опасаются меня, милорд, – ответил Брайс. – Ведь я нормандец. К сожалению, ближний бой мы отрабатываем только в казармах, но они уже намного лучше сражаются, хотя времени прошло совсем чуть-чуть.
Лорд Синвелин вздохнул.
– Мне, конечно, не стоило так долго отсутствовать, – сказал он. – Они тут одичали без меня. Им нужна твердая рука.
Тут в зал торопливо вошла леди Рианон. Она сбросила капюшон и воскликнула:
– Господи! Я чуть не утонула!
– Я в восторге оттого, что вы пришли, – заявил лорд Синвелин и кинулся снимать с нее плащ.
Брайс отметил, что это новый подарок от возлюбленного, так же как и зеленое с золотой отделкой платье и парчовая верхняя туника. Плетеный кожаный пояс обвивал узкую талию, подчеркивая женственность изящной походки. Головной убор состоял из шарфа и строгого платка, от белизны которого ее блестящие глаза казались еще больше, а щеки – розовее.
– Мне скучно в башне – я привыкла к обществу.
– Как приятно это слышать, – сказал Синвелин и строго взглянул на Мадока. – Освободи даме кресло.
Леди Рианон грациозно опустилась в кресло, из которого поднялся неуклюжий Мадок.
– Мне кажется, что дождь не такой сильный, – сказала она.
– Неужели? Фрешет! – позвал лорд Синвелин.
Брайс подошел к двери, стараясь не приближаться к леди Рианон, от которой даже пахло чем-то ароматным: свежими цветами или весенним ветерком.
– Да, милорд, это так.
– Чудесно! Может быть, завтра мы отправимся в путь!
– Сейчас дождь утихает, – продолжал Брайс, – но на горизонте видны тучи. Как бы они не принесли грозу.
Синвелин тихонько выругался.
– Мне до смерти здесь осточертело, – пробурчал он себе под нос. – Но, пожалуй, лучше еще подождать.
– Я пойду со своими людьми поупражняться на луговину возле замка, – сообщил Брайс и посмотрел на Эрмина, а тот перевел приказ на валлийский.
Рианон наблюдала за тем, как подчиненные Брайса Фрешета тут же последовали за ним. За столь короткий срок он заслужил их уважение – она слышала обрывки разговоров, из которых сделала вывод, что его считают стоящим воином.
Она подозревала, что солдаты гарнизона не такого высокого мнения о лорде Синвелине, надменном и черством. С ней валлиец держался, конечно, как подобает дворянину, но со слугами, да и с собственной охраной, он вел себя пренебрежительно.
Брайс не походил и на Гриффида, которого очень уважали, но не испытывали к нему дружеских чувств. И на Дилана нормандец не был похож – тот со всеми был запанибрата, а потом жаловался, что его не уважают, не понимая, что командир и друг – не одно и то же. Вот отец это понимал, и, несмотря на его дружелюбие, все знали, кто их господин.
Рианон пришла к выводу, что Брайс Фрешет такой же превосходный военачальник. От одного его присутствия она испытывала неловкость. Особенно ее смущали темные, проницательные глаза, взгляд которых проникал в самую глубину души. Играя с лордом Синвелином в шахматы, она с трудом сосредоточивалась на фигурах. Фрешет настолько ее отвлекал, что она ни разу не одержала победу.
При одном только упоминании его имени она вспоминала их поцелуй. Когда же он случайно касался ее, она словно оживала, впитывая его силу.
В его отсутствие она чувствовала пустоту и скуку, хотя лорд Синвелин был воплощением гостеприимного хозяина и развлекал ее легкой, веселой беседой.
После пения лорда Синвелина она была склонна жалеть его, а не злиться. Любовь без взаимности тяжела, хотя, что ей самой об этом известно?
Воины Синвелина явно были не в своей тарелке. Их, так же как и ее, угнетало пребывание в Эннед- Бейче. Они хотели уехать в Каер-Коч, а она – вернуться домой. Но из-за плохой погоды их желания не могли осуществиться.
Ула вместе с другой служанкой пришла выгрести золу из очага, не обращая внимания на господ.
– Надеюсь, этот проклятый дождь не размоет дороги окончательно, – сказал лорд Синвелин, подойдя к Рианон.
– Разве вы не заботитесь о состоянии дорог? – спросила Рианон, искоса глядя на него.
– Я не виноват в том, что идет дождь, – обиделся он.
– Конечно, нет. – Рианон произнесла это так, как будто разговаривала с капризным ребенком.
Синвелин тут же улыбнулся.
– У меня много имений, а это такое маленькое, что неудивительно и забыть о нем. Но теперь оно станет мне дорого из-за вашего присутствия.
Рианон встала и отошла к пустому очагу.
– Здесь нужен толковый управляющий, – заметила она.
– Вот поэтому я и назначил Фрешета… хотя, кажется, совершил ошибку.
Он подошел к ней поближе, и она едва удержалась, чтобы не отпихнуть его локтем.
– Миледи, боюсь, что я в нем обманулся.
– Каким образом?
– Вы ничего странного не заметили в Уле?
– Она очень молчалива и… скрытна, – не сразу подобрав слова, ответила Рианон, так как не хотела, чтобы у девушки были неприятности.
– А знаете почему?
– Нет.
– Брайс Фрешет тому причина, – с многозначительным взглядом сказал Синвелин.
– Брайс Фрешет? Д он при чем? Синвелин смущенно закашлял.
– Он и Ула… в общем, она не отдалась ему добровольно.
Рианон поняла, что хочет сказать Синвелин: Брайс Фрешет изнасиловал девушку.
Но она не поверила, так как чувствовала, что Брайс на такое не способен.
– У вас есть доказательства? Ула обвинила его?
– Ула вообще молчунья, как вы уже заметили. – Синвелин удивленно взглянул на Рианон. – Вы мне не верите?
– Я этого не сказала, милорд. Но мне трудно представить, что Фрешет способен на подобный поступок.
– Вы так охотно берете его под защиту?
– Мне бы хотелось получить доказательства, прежде чем судить его.
– Этим вы отличаетесь от своего отца, – вдруг сказал Синвелин, и произнес это таким злым голосом,
