«За исключением одного, — упрекнула ее совесть, — ты умалчиваешь о своих чувствах к нему».
— Нет, не были.
Она возмущенно уставилась на него. Что, по его мнению, она от него скрывает?
— Я рассказала вам все, что случилось с лордом Стернполом, все как было.
— Я имею в виду не историю с лордом Стернполом, хотя то, что я узнал, может придать ей другой смысл, — сказал он и кивком указал на диван. — Пожалуйста, присядьте, — произнес он таким тоном, как если бы был хозяином, интересующимся ее рекомендациями.
Я предпочитаю стоять. — Нелл выпрямилась и открыто посмотрела ему в глаза. — Не знаю, что вам сообщили, милорд, но я чиста перед вами.
— И все, что вы рассказали мне о себе, это правда?
— Да! Клянусь!
— Включая то, что вы рассказали о своих родителях? Что они умерли от лихорадки, когда вы были в школе?
— Да! — Она ничего не понимала. — Еще я сказала, что мой отец проигрался и умер нищим. Вы узнали что-то о его долгах или кредиторах?
Страшная догадка внезапно осенила ее.
— Не был ли лорд Стернпол одним из них? И поэтому решил, что может…
Лорд Бромвелл покачал головой:
— Нет… Во всяком случае, я так не думаю. — Он достал из кармана какие-то бумаги. — Знакомые Друри — а они высокие профессионалы по части розыска информации, так что в ее достоверности можно не сомневаться, — обнаружили кое-какие сведения о ваших родителях, которые отличаются от того, что вы мне говорили.
Она медленно села на скамью около стола.
— Какие сведения?
— Ваша мать действительно умерла от лихорадки, — чуть более мягко произнес лорд Бромвелл. — В тюрьме Ньюгейт.
— В тюрьме? — поразилась она. — Но как она оказалась в тюрьме?
Выражение его лица стало еще более мягким, сочувствующим.
— Ей было предъявлено обвинение в краже, как и вашему отцу, который, очевидно, жив и отбывает срок, к которому его приговорили, в Ботаническом заливе.
Нелл пораженно смотрела на него, не веря своим ушам, и он протянул ей бумаги:
— Это копии судебного дела по обвинению вашего отца, судебного расследования, признания его виновным и приговора, а также манифест судна, на котором он был доставлен к месту отбывания каторги, и список осужденных, прибывших туда живыми.
Она взглянула на документы, но слова расплылись у нее перед глазами. Моргнув, она посмотрела на лорда Бромвелла. Пауки в банках за его спиной задвигались, заколыхались. Затем бумаги выпали у нее из рук, и все вокруг погрузилось во мрак.
Нелл ощутила на лбу прикосновение холодной и влажной ткани; Затем тряпка коснулась ее губ, и она будто сквозь вату услышала голос лорда Бромвелла. Он тихо окликал ее по имени и выражал свое сожаление.
Открыв глаза, она поняла, что это не сон. Она лежала на диване в его лаборатории, укрытая одеялом, а он сидел сбоку. Рядом с диваном на низком табурете стояла миска с водой.
— Я очень сожалею. Мне не следовало так уверенно обвинять вас во лжи. Я должен был допустить, что вы рассказали мне то, что считали правдой, — сказал он и снял у нее со лба влажную тряпку.
А, это он о ее родителях. Ей сказали, что они оба умерли, но это не совсем точно.
— А вы уверены, что все это правда? — прошептала она.
Лорд Бромвелл кивнул:
— Помощники Друри работают очень добросовестно, к тому же это подтверждается документами. Можно предположить, что вашу мать сочли невиновной, но доказательства против вашего отца были неопровержимы. Вероятно, поэтому он предпочел, чтобы вы думали, что он умер.
— Может быть, — прошептала она, теперь понимая, в каком состоянии приехал лорд Бромвелл.
— Он совершил кражу из-за долгов?
— Это кажется логичным предположением. Кто сказал вам, что он умер?
— Я получила письмо из Бристоля от викария… Во всяком случае, от человека, который назвался викарием. — Разве может она теперь верить кому-либо или чему-либо в отношении своих родителей? — Он сообщил, что оба моих родителя скончались от заразной лихорадки, поэтому их сразу похоронили. И выражал сожаление, что у него нет денег на надгробие. Я решила приобрести памятник, когда заработаю деньги у лорда Стернпола, поэтому отложила поездку туда на более поздний срок. У меня не было причин не верить ему. Я не знала, что моих родителей подозревали в воровстве, тем более об их аресте.
— А вы помните имя викария?
— Да, Смит.
— Имя слишком распространенное, но мы выясним, служил ли там викарием человек по имени Смит. Вполне возможно, что письмо это написал ваш отец или попросил написать какого-нибудь друга.
Чтобы избавить ее от стыда и боли.
— Возможно, — снова сказала она, вспоминая веселого отца, и красавицу маму.
Знали они уже тогда, что их арест неминуем, когда отсылали ее в школу?
— Я не сомневалась в правдивости сообщения. Мама всегда регулярно писала мне, но после этого я не получила от нее ни одного письма. Отец тоже перестал мне писать. Если бы они мне написали, я поехала бы к ним, что бы они ни сделали. Я попыталась бы с ними увидеться. Страшно подумать, что мама ушла из жизни в таком месте…
Она зарыдала, отвернувшись к спинке дивана.
— Поплачьте, мисс Спрингли, — ласково сказал он. — Я не держу на вас обиды. Вы пережили сильное потрясение, а я был непростительно жесток и прямолинеен.
Она повернулась к нему, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
— Все равно я рада, что папа жив. Если бы не вы и ваши друзья, я бы никогда этого не узнала.
— Его срок скоро закончится, — заметил лорд Бромвелл. — Ему осталось всего три года, а потом он сможет возвратиться.
Словно воскреснет из мертвых.
Как отец найдет ее, если она живет под чужим именем? И как она найдет его через три года?
Лорд Бромвелл встал и взял миску с водой.
— Итак, моя мать с самого начала знала, что вы не леди Элеонора, — сказал он, чтобы сменить тему. — И она действительно думала, что я под чужим именем привез бы свою любовницу познакомиться с моими родителями.
Решив пока не думать о возможном возвращении отца, Нелл отвечала:
— Потому что надеялась, что, как ваша любовница, я сумею убедить вас не покидать Англию.
Он удивленно воззрился на нее:
— И что вы на это сказали?
— Что я не ваша любовница, и если бы даже считала, что способна отговорить вас от экспедиции, то не стала бы этого делать.
— Понятно, — Он взял чайник для кипячения воды и встряхнул его, чтобы проверить, есть ли в нем вода, при этом лицо его было таким серьезным и сосредоточенным, как будто он собирался готовить лекарство. — Что же она ответила?
— Она попросила меня остаться здесь в качестве ее компаньонки. Боюсь, ваш отец не придает серьезного значения ее волнениям.
— Это правда. — Он добавил в чайник воды из кувшина. — Тем более в отношении меня.
Он говорил спокойным и сдержанным тоном, словно подтверждая, что, какие бы чувства он к ней ни испытывал, она никак не может на него повлиять.
— Теперь, конечно, я не могу здесь оставаться.
Он повесил чайник над огнем и вопросительно взглянул на нее:
