— Почему?
— Мой отец — осужденный преступник, и меня тоже могут арестовать.
— Думаю, вам нет нужды опасаться за свою судьбу. Друри и его друг — солиситор оптимистично смотрят на ваши обстоятельства. Они полагают, что Стернпола можно будет убедить забыть о всяких претензиях на ваш счет во избежание огласки его собственных преступлений. Но на этом они не собираются останавливаться. Они полагают, что мы сможем найти и других женщин, работавших у него в доме, которые пострадали от его притязаний. Мы решительно намерены положить этому конец.
— Рада это слышать. Но все-таки мне лучше как можно скорее покинуть Грэншир-Холл, чтобы избавить вас от каких-либо затруднений, которые могут возникнуть из-за связи со мной.
— Что ж, если вы предпочитаете…
Как будто у нее был выбор!
— Уверена, ваша матушка найдет другую, более подходящую компаньонку.
— Возможно, — пробормотал он тихо, так что она едва расслышала из-за свиста чайника. — И куда вы направитесь?
«Куда-нибудь. Куда глаза глядят». Это уже не важно, ведь его там не будет.
— Наверное, в Ирландию. Или в Америку.
— В такую даль?
— И это говорит человек, который снова собирается в кругосветное путешествие! — сказала она, скрывая свою боль и делая шаг в его сторону.
— Речь идет о вас, а это дело другое. — Он повернулся к ней, будто их связывала невидимая, но крепкая нить.
Взгляды их встретились. Так они стояли несколько секунд, пока он не поднял руку, как бы удерживая ее на расстоянии.
— Я готовился; к этой экспедиции несколько месяцев, с самого возвращения. Подбирал людей для экипажа, искал средства для приобретения судна. Теперь у меня есть корабль и люди, которые отвечают моим требованиям. Остается только заплатить за провизию и можно отправляться в плавание. Я потратил на подготовку экспедиции слишком много сил и времени, чтобы сейчас отказаться от нее. Цель экспедиции не только изучение пауков. Мы хотим отыскать новые лечебные растения и новые продукты, которыми можно будет накормить голодающих. Я хочу этого, Нелл, мне нужно ехать.
— Я знаю, — тихо сказала она. — Вот почему я не стала бы вас удерживать, как бы мне этого ни хотелось. В противном случае вы возненавидели бы меня.
— Возненавидел? Вас? — Он покачал головой. — Это не в моих силах.
— О нет, возненавидели бы! — Она положила руки на его широкие плечи. — Увидев во мне помеху, препятствие для вашей работы, вы стали бы меня ненавидеть. И когда другие ученые совершили бы какие- нибудь открытия, вы непременно стали бы думать о том, что это могли сделать вы, если бы не я. И кто знает, каким достижениям и находкам помешал бы мой эгоизм? Я не стану обременять свою совесть этим сознанием, ни за что на свете!
«Даже за вашу любовь!»
Он с нежной признательностью погладил ее по щеке:
— Нелл Спрингли, вы понимаете меня, как никто другой! Даже лучше меня самого. Благодарю вас за то, что отпускаете меня, потому что из всех женщин на свете вы одна могли удержать меня в Англии.
Сердце ее преисполнилось боли. Сознавать, что у нее есть эта власть и что, употребив ее, она погубит его!
Тем не менее, пока он находится здесь, с ней, в его райском уголке.
Она сделает этот уголок своим, пусть ненадолго. Она не будет думать о будущем, о мире, который существует за пределами этого уютного строения. Она будет с ним здесь и сейчас, о чем так мечтала!
— Пока вы не уехали отсюда, пока не ушли в плавание позвольте мне быть с вами. Позвольте мне быть вашей возлюбленной! — тихо, но настойчиво прошептала она, потому что у нее тоже была сильная воля, и, хотя он вынужден будет ее покинуть, она воспользуется тем, что может, если только он пойдет ей навстречу.
— Как бы я этого ни желал, это только сделает наше расставание более тяжким. К тому же я не хочу оставить вас с ребенком.
— Расставание в любом случае будет тяжелым. А что касается ребенка… Есть же способы помешать этому, разве не так?
— Гм… Теоретически… — Дыхание его стало затрудненным и частым, как будто он сражался с невидимым противником. — Но лично я не убежден в их эффективности.
— Я готова рискнуть, и если эти способы не подействуют, разве я не могу обратиться за помощью к вашим друзьям?
Его серо-голубые глаза потемнели от страсти, надежды, любви.
— Да, конечно… Но, как джентльмен, я вынужден ответить вам отказом.
Однако он продолжал стоять на месте, так близко от нее, и большего подтверждения ей не требовалось.
— Нет, милорд, как джентльмен, вы должны меня поцеловать.
И, встав на цыпочки, она сама прильнула к его губам.
Глава 16
Никогда в жизни я не испытывал такой беспредельной радости, такого невероятного облегчения и восторга, когда мы увидели направляющийся к нам корабль! Мы возликовали, поняв, что это английское судно, хотя к тому моменту были уже в таком состоянии, что, очертя голову бросились бы навстречу французскому фрегату, пиратскому кораблю, рыбацкой шаланде и даже обыкновенному плоту.
Учителя с детства хвалили Бромвелла за блестящий ум и здравомыслие. И сейчас ему следовало бы проявить эти качества, не отвечать на поцелуй Нелл и объяснить ей, что он самым серьезным образом намерен осуществить свои планы на ближайшее будущее и что любые ее слова или действия не в силах изменить его решение.
Но, как всегда, рядом с нею он терял власть над собственным разумом, все его существо подчинялось единственно велению сердца и плоти. Забыв обо всем, он отдался радостному и волнующему ощущению ее близости.
Она подходила ему так, как ни одна женщина из тех, с кем ему доводилось встречаться: Одна Нелл понимала его стремления, его интересы, его желания и не находила его страсть к паукам странной или ненормальной, напротив, они ее тоже заинтересовали. Она была смелой, независимой, преданной, любящей и сильной, то есть обладала всеми теми качествами, какие ему хотелось бы видеть в своей жене.
Но главное, она понимала, почему он не может жениться перед отправкой в экспедицию. Она предоставляла ему полную свободу, чтобы он мог заниматься научной деятельностью, что составляло смысл его жизни.
Правда, эта ее готовность отпустить его вызывала противоречивое чувство боли, смешанное с глубокой благодарностью.
Однако, что бы ни таило в себе будущее, сейчас она была рядом и целовала его с таким жаром и страстью, что он не нашел сил отказаться от ее великодушного предложения.
Он горячо обнял ее, возбуждаясь от прильнувшего к нему сильного молодого тела. И странно! Сколько раз перед его глазами кружились в ритуальном танце девушки-туземки. Как пластичны и гибки были их стройные смуглые тела, обнаженные по пояс, как волнующе подрагивали их крепкие груди с большими сосками, как соблазнительно покачивались их крутые бедра, какой чувственности было исполнено каждое их движение! И ведь он не оставался равнодушным. Нет, наравне с восхищением он чувствовал и
