А может, так и лучше. Что-то уж больно не хочется тащиться на предстоящее мероприятие, наверняка весьма тривиальное и скучное, как и большинство этих светских «тусовок» и ристалищ. Она даже закрыла в предвкушении глаза, представляя, как он рвет на ней в клочья это черное модельное платье. Потом срывает с нее изящные трусики, впивается губами в ее обнаженную грудь с возбужденно торчащими сосками, а его рука…
— Ты уже готова? — вновь прозвучал его голос.
Опять не вовремя прервали. Как в телесериале, в мыльной опере, на самом интересном месте.
— Да. Вполне готова, — вздохнула она.
Какие все же мужчины нечуткие люди. Не способные уловить тонкие переливы женской души. Даже помечтать не дают.
Прием проводился в старинном особняке, который хозяева реконструировали и модернизировали после его покупки. Располагался он неподалеку от Энтатеймент дистрикт, культурного центра Торонто, звездного скопления театров и кинотеатров. Сам хозяин, грек по национальности, в свое время удачно вложил деньги в местный кинобизнес и не прогадал. Не зря город известен теперь во всем мире как «Северный Голливуд». Киноиндустрия, с ее высоким уровнем делового риска, весьма нуждается в эффективной страховке. Так что мистер О'Нил всегда был здесь желанным гостем.
Единственной проблемой при посещении этого особняка была парковка автомашины. Близость «театральной Мекки» серьезно осложняла ее решение, поскольку все прилегающие улицы и проулки были забиты автотранспортом. Однако на этот раз им повезло. Выписывая большие круги по периметру особняка и прочесывая взглядом возможные места парковок, Крис вовремя заметил выезжающую со стоянки машину. С ходу описав крутой вираж, он тут же занял освободившееся место, буквально на секунду опередив какого-то менее реактивного конкурента.
Гости представляли собой сливки городского общества. Здесь были эклектично и пестро представлены «старые» и «новые» капиталы, а также различные виды «прилипал», всегда тянувшихся к сильным мира сего и вьющихся вокруг них поодиночке и стайками, дабы отщипнуть свою малую толику от большого пирога. Поэтому вульгарное обилие сверкающих драгоценностей на излишне обнаженных дамах нуворишей и «леди полусвета» соседствовало со скромной элегантностью изысканно подобранных и тщательно продуманных нарядов и драгоценностей жен и дочерей «старой деловой знати».
Публика была космополитичной, ибо Торонто приютил у себя более восьмидесяти национальностей, многие из которых проживали компактно в «Маленькой Италии», «Чайна-тауне», «Грик-тауне» и прочих национальных анклавах. Однако в толпе преобладал англоязычный и французский говор, как и повсеместно в этом районе Канады, близком к Квебеку.
Рейчел весьма нервничала, когда они влились в эту толпу после того, как пообщались на входе с господином и госпожой Дмитриадес, принимавшими гостей. Прогуливаясь по залу вместе с мужем и обмениваясь фразами со встреченными знакомыми, она невольно выглядывала потенциальную «разлучницу». Но нигде ее не обнаружила. Поэтому немного успокоилась и расслабилась. Может быть, все обойдется без боев, травм и укусов. Особенно если не затягивать свое пребывание здесь.
Активная светская жизнь только для новичков интересна. Через некоторое время она приедается, становится скучной, однообразной и утомительной. Похожей больше на отбытие воинской повинности. Особенно если ты просто жена и, в отличие от мужа, не используешь данное мероприятие для решения деловых вопросов, для закрепления и установления новых полезных знакомств.
Рейчел взяла с подноса у официанта апельсиновый сок и пристроилась рядом с одной знакомой, которая тут же завела нудный разговор по поводу пластической хирургии и предстоящей операции. Естественно, что разговор только между ними. Строго по секрету. Дама решила изменить конфигурацию своего носа, хотя, строго говоря, в этом не было особой необходимости. Просто очередная жертва модного в данный момент в Торонто поветрия.
Крис, естественно, не выдержал долго беседы на данную тему и, воспользовавшись первым же пришедшим в голову предлогом, покинул их, чтобы «проконсультировать по страховым проблемам одного клиента, которого он только что заметил в зале». Пошутил при этом по поводу того, что «не хотел бы быть хранителем страшных женских тайн и объектом женской мести, а то вдруг не выдержит и где-нибудь проговорится». Бросил при этом с легким сердцем жену на растерзание этой говорливой и по-своему несчастной зануды.
Конечно, ее можно было понять. Для дамы это была весьма насущная тема. Не так-то просто сохранить при себе богатого мужа и, соответственно, привычный комфорт и удобство жизни в наши смутные и аморальные времена. Приходится крутиться и постоянно следить за собой и за потенциальными конкурентками, своевременно внося коррективы в собственную внешность и даже привычки, вовремя отбивая наскоки и поползновения со стороны. Особенно более молодых, хищных и бесцеремонных претенденток, готовых на все для завоевания и ублажения толстого кошелька в образе мужчины. Да и вообще, внешность для женщины играет гораздо большую роль в жизни, чем для мужчины.
Поэтому приходится постоянно следить за диетой, работать в спортивном зале на тренажерах, посещать теннисные корты и бассейны, извиваться всем телом под сильными руками массажиста, часами торчать в «салонах красоты», добиваясь заданной точности в окраске и укладке волос, следя за правильностью обработки ногтей и накладывания лицевой маски. А сколько времени и мастерства, не говоря уже о деньгах мужа, требуется затратить на выбор нарядов и обуви! В общем, весь перечень забот и проблем не то что перечислить, а даже и представить себе трудно.
И все это ради одного — сохранения своей конкурентоспособности на этом негласном рабовладельческом рынке с весьма жесткими правилами игры, где не может быть ни отступлений, ни компромиссов. Где никто не поможет тебе, и ты одна должна бороться против целой стаи опасных и голодных хищников.
А годы неумолимо идут. Щелкает метроном жизни, отмеряя твое уже ушедшее прошлое, поглощая и сокращая будущее. Нарастает отчаяние при каждом общении с зеркалом, и поневоле начинаешь хвататься за каждую соломинку, в том числе и за пластическую хирургию, в надежде на то, что смена имиджа и внешности сможет хотя бы ненадолго продлить привычную жизнь. Конечно, более удобным было бы всю эту процедуру проделать за рубежом, вдали от Торонто и местных сплетников. Где-нибудь в клиниках США, Швейцарии или Франции. Подальше от мужа и от чужих, завистливых и злобных глаз. Особенно если что-то не так пойдет, как планировалось.
— Так что ты думаешь по этому поводу, дорогая? — ворвался в ее мозг навязчивый голос собеседницы.
Рейчел не вслушивалась особо в ее излияния. Но что-то надо было сказать, чтобы успокоить и подбодрить эту мятущуюся душу.
— Не знаю даже, что тебе ответить. Очень сложный вопрос. У меня еще не было собственного опыта в этой области. Но если ты считаешь, что будешь после этого выглядеть еще лучше, то почему бы и не попробовать. Но, естественно, если будут должные гарантии. Прежде всего, насколько гарантирована безопасность? Не пострадает ли здоровье? Ведь очень многое зависит от опытности врача.
— Мне посоветовали очень хорошего специалиста. В швейцарской клинике. Конечно, очень дорогостоящая процедура. Но ведь не мне же платить, — хихикнула она. — Если муж хочет сохранить меня, то пусть раскошеливается.
Ну что ж, хорошая интерпретация происходящего, подумала Рейчел. В этот момент она почувствовала чью-то руку на талии, и над ухом раздался голос мужа.
— Простите, дамы, за то, что прерываю ваш разговор. Боюсь, что мне придется похитить свою жену. На правах законного супруга. — При этом он даже слегка сдвинул свою руку с талии на бедро, как бы демонстрируя свои несомненные и вековечные права на владение примыкающей к нему весьма приятной на взгляд и на ощупь женской плоти.
Рейчел невольно дернулась, машинально попытавшись сбросить его ладонь.
— Мы ведь все же на людях находимся. В общественном месте, — в полтона, елейным голосом праведницы попеняла она. И, отойдя на пару шагов, заметила с укоризной: — Мы ведь договаривались о каких-то границах. А ты их регулярно нарушаешь и заходишь слишком далеко.
— Но ты забыла про правила игры.
— Это в каком же плане?
