Патриция поднесла трубку к уху и подождала.
Но и на этот раз никто не ответил.
Больше звонить некуда. Она оставила Рику записку на случай, если он вернётся раньше её, взяла куртку и вышла из дому, не заперев дверь и не обернувшись.
И быстрым шагом направилась к «Находчивому путешественнику», единственной в городе таверне, — и прошла прямо к прилавку.
— Ты видел Рика? — спросила она хозяина.
— Кто-нибудь видел молодого Баннера? — в свою очередь спросил хозяин, обращаясь к немногим посетителям.
Они только переглянулись. Нет. Никто не видел.
— А может, и да, — сказал один рыбак, который видел Рика, когда тот выходил из лодки на пляже.
— Когда это было? — спросила Патриция, вдруг испугавшись.
— Вроде бы днём.
— Он был один?
— Да нет. Ещё двое ребят с ним…
У Патриции сжалось сердце. Она вышла на улицу. Опять лодка, подумала она, опять это проклятое море.
— Как поверить, что это не повторилось…
Она вышла на причал Китовой гавани, откуда хорошо видна вилла «Арго», и заметила, что все окна ярко освещены.
— Почему не отвечают по телефону? — удивилась Патриция.
Прошлась по причалу. На небе ярко светили звёзды, море было тихое и гладкое, как зеркало. Луч маяка, неожиданно повернувший к берегу, осветил вытащенную на песок лодку.
Увидев её, Патриция покачала головой, словно стараясь отогнать плохие воспоминания. Они, однако, оставались слишком яркими и сейчас тоже одолевали её, как всякий раз, когда она приходила сюда.
Прежде всего ей вспоминалось лицо Леонардо Минаксо. Он стоял тогда внизу у лестницы, в темноте, сжав кулаки, словно хотел что-то раздавить, и смотрел на неё снизу своим единственным глазом.
«Мне очень жаль, Патриция, — тихо произнёс он. — Похоже, что-то случилось с твоим мужем».
Вместе с ним она помчалась сюда, в Китовую гавань, и увидела, что на берегу собралась уже половина города. Десятки горящих факелов и рыбацких фонарей заполнили побережье. Рыбаки ожидали её, окружив лодку.
Лодку её мужа.
Их лодку.
Пустую.
«Её нашёл Леонардо… в море…» — произнёс кто-то.
Здесь, на берегу, смотритель маяка отошёл в сторону, смешавшись с толпой. Маяк погас.
Только факелы пылали.
Патриция смотрела на небольшую лодку своего мужа, но не видела её. Подошла ближе. Песок был холодный.
В лодке лежали одежда и сети. И снаряжение для подводного плавания. И ещё какой-то тряпичный свёрток.
«Что случилось?» — спросила она у окружающих.
«Не знаем. Лодка была пуста».
«Думаем выйти в море поискать, — ответили рыбаки. — Мы найдём его…»
Кто-то положил руку ей на плечо.
Патриция подняла свёрток и развернула, но не обратила внимания на то, что нашла в нём, — какой-то старый ржавый ключ, поднятый со дна моря. Больше ничего.
Она прижала его к груди и обернулась к людям, собравшимся на берегу.
И поняла, отчётливо поняла, что муж погиб.
Когда луч маяка снова осветил берег, Патриция вернулась к действительности.
Сошла к воде и осмотрела лодку — меньше той, на которой выходил в море муж. Простая вёсельная лодка с гнилостным морским запахом. Название на носу хорошо знакомо: «Аннабелле». Так звали старую госпожу Мур, первую из этой семьи, кто трагически погиб.
Мать Рика со злостью взглянула на освещённые окна виллы «Арго» и решила отправиться туда за своим сыном.
Она знала тропинку, которая вела вдоль берега к скалам, к пляжу и лестнице, поднимавшейся прямо в сад виллы «Арго».
Много лет прошло с тех пор, как она была там последний раз, но хорошо помнила эту дорогу.
Патриция провела рукой по холодному борту лодки и скрылась в темноте.
ГЛАВА 11
В ТЮРЕМНОЙ КАМЕРЕ
Вырываясь из рук солдат, Дагоберто вопил:
— Отпустите меня! Отпустите! Я ничего не сделал!
Метрах в ста от него квадратную башню, где находилась Громыхающая мастерская, освещали яркие, разноцветные огни фейерверка.
— Рассказывай это кому-нибудь другому! — сказал солдат в кольчуге, схвативший мальчика и прижавший к стене.
— Я ничего не сделал! — снова закричал воришка. — Это не я был!
— Ах, не ты! Тогда кто же? — спросил солдат.
Ночное небо раскрашивали яркие огни фейерверка.
Другие стражники священника Джанни поспешили в Громыхающую мастерскую.
Дагоберто услышал, как они закричали:
— Эй, вы там! Выходите! Вы в ловушке! Вам не уйти оттуда.
Потом стражник, схвативший Дагоберто, снова потребовал ответа от воришки, и тот уже не смог уследить, что происходит в башне.
— Так кто же это был? — продолжал допрос стражник. — Сколько вас тут, воров?
— Они не воры! Это коммерсанты! — признался Дагоберто. — Мальчик и девочка.
Стражник обернулся к остальным и сообщил им новость:
— Два человека. Мужского пола и женского! Вперёд! Отыскать!
Потом, словно вознаграждая Дагоберто за признание, ослабил хватку, и юный вор медленно сполз на землю.
— Отпусти меня, пожалуйста, — заплакал Дагоберто в надежде, что слёзы разжалобят стражника. — Я не настоящий вор.
— Думаешь, поверю тебе при том, сколько носишь на себе верёвок? Ты ведь из тех, кто бегает по крышам, не так ли?
— Я ещё маленький… — захныкал Дагоберто.
Неожиданный шум заставил стражника обернуться. Двое солдат со всего разбегу налетели на дверь Громыхающей мастерской, желая выбить её.
— И почему они всегда повторяют эту глупость?! — вздохнул стражник. — Она ведь открыта. Как все двери. — Он покачал головой, не одобряя поведения подчинённых. Потом обратился к Дагоберто: — А теперь идём со мной, слышишь, парень? Эй, ты где?
Воришка исчез. Услышав, как что-то прошумело и звякнуло, стражник посмотрел вверх и всё понял: мальчишка был уже на крыше.
