— Отлично. Это все на сегодня, Герберт? — спросила она.
У ворот замка послышались конский топот и шум, и на мгновение сердце Элайи будто остановилось.
— Это… это сэр Джордж возвращается? — спросила она, не в силах двинуться с места. Так, наверное, замирает олень, услыхав, как под ногой охотника слабо хрустят ветки.
Герберт выглянул в окно.
— Нет, миледи. Похоже, у нас гости, хотя мы никого…
Теперь уже можно было различить голоса прибывших.
— Руфус! — воскликнула Элайя и вскочила с кресла. Хворь как рукой сняло. Подбежав к окну, она замахала рукой: — Руфус!
Затем опрометью, словно за ней гналась целая шайка головорезов, она выбежала из светлицы.
Герберт снова выглянул в окно и увидел группу всадников, предводителем которых был высокий крепыш с огненно-рыжими волосами.
Должно быть, один из братьев леди, раз она так обрадовалась, подумал Герберт. Может, этот неожиданный визит поможет ей забыть о салфетках?
Мажордом вытер капельки пота, выступившие над верхней губой. Господь Всемилостивый, с чего вдруг она вспомнила о салфетках?! А вдруг она узнает, что заказано было совсем иное количество? В таком случае она заподозрит…
Салфетки — это мелочь, и украсть их несложно. Нетрудно обвинить во всем слуг. Ричард всегда говорил, что, если их разоблачат, следует валить все на прислугу.
Герберт тяжело опустился в кресло. Может, он зря беспокоится? Как бы там ни было, подумал он, надо сообщить Ричарду, что важные дела в Равенслофте требуют его присутствия. Да, так будет разумнее всего, и пусть Ричард сам расхлебывает неприятности.
Глава шестнадцатая
— Руфус!
Услышав знакомый голос, молодой человек, внимательно осматривавший превосходно укрепленный замок, обернулся.
— Элайя! — радостно воскликнул он и слегка пригнулся, ожидая, что она постарается сбить его с ног, как случалось не раз после долгой разлуки.
Однако почти сразу же выпрямился, изумленно глядя на прекрасную молодую женщину в роскошном платье из мягко поблескивающей золотистой парчи, что остановилась в нескольких футах от него. Улыбаясь, она изящно приподняла складки юбки и грациозно поклонилась.
Руфусу показалось, что он впервые видит Элайю Дугалл. Собственно говоря, так оно и было. Ему ни разу не доводилось видеть ее в таком нарядном платье, выгодно подчеркивающем ее безупречно стройную и вместе с тем соблазнительную фигурку. Прежде лицо Элайи вечно закрывали падавшие на лоб и глаза спутанные волосы, и Руфус только сейчас обратил внимание на совершенство линий ее лица, окутанного легким шелковым покрывалом, на ее полные, чувственные губы, при взгляде на которые у него затрепетало сердце. Стоявшая перед ним незнакомка скромно, чисто по-женски потупилась, прикрыв глаза длинными ресницами, и он решил, что это, верно, подменыш, оставленный феями.
Гость почтительно поклонился, а нарядная дама приблизилась и, едва коснувшись его щеки, поцеловала. Даже пахла она теперь по-другому, благоухала свежими цветами и травами, и с непривычки Руфус наморщил нос.
— Добро пожаловать в Равенслофт, сэр Руфус, — приветствовала она его, и он всмотрелся в ее лицо. В усталых, обведенных темными кругами глазах застыло беспокойство, а улыбка казалась неуверенной, что было совсем не похоже на прежнюю Элайю.
Господь и все его угодники, что же сделал с ней Джордж де Грамерси, если она так переменилась? Где бесстрашная, не знающая смущения и всегда готовая к проказам Элайя, с которой он вырос? Разумеется, в этом платье она прекрасна, как неземное видение, но Руфус подумал, что Элайя утратила нечто очень важное, присущее только ей одной.
Он покашлял, заметив собравшихся на почтительном расстоянии слуг.
— Леди Элайя, нижайше молю вас простить меня за то, что нагрянул к вам без приглашения, — вежливо произнес Руфус. — Отец призвал меня домой, и я решил, что неплохо будет провести несколько дней у вас, ибо не знаю, когда снова окажусь в этих краях. Надеюсь, сэр Джордж не станет возражать?
— Он в отъезде, — ответила Элайя. В глазах ее что-то дрогнуло. — Он отправился навестить отдаленные поместья, однако я уверена, что он бы не стал возражать. Я счастлива оказать вам гостеприимство. — Она слабо улыбнулась и направилась к выходу.
— Какой замечательный замок, Эла… леди Элайя, — проговорил Руфус, послушно следуя за ней.
— Да, замечательный, — бесцветным голосом согласилась она.
Они подошли к дверям, и Руфус задержался на пороге, переводя взгляд с Элайи на громадный, роскошно убранный зал. Помимо размеров просторного помещения, его поразило многоцветие дорогих гобеленов, украшавших стены.
Все тут говорило о том, что сэр Джордж — человек состоятельный и со вкусом. Но какое все это имеет значение, если Элайя явно несчастна в браке с ним?
Опомнившись, Руфус увидел, что она давно прошла вперед и поджидает его у стола на помосте для почетных гостей. Он быстро приблизился к ней, и сгорающая от любопытства молоденькая служанка налила им вина.
Руфуса мучила жажда, и он, одним глотком осушив кубок, вытер губы тыльной стороной ладони. Элайя медленно подняла свой кубок и осторожно пригубила.
— Твой отец жив и здоров, — заговорил Руфус. — А ты-то сама как?
— Прихворнула недавно, но сейчас все прошло.
Ее непривычная, неестественная сдержанность беспокоила Руфуса все больше. Они же остались друзьями, верно? Он изо всей силы сжал ножку кубка.
— И сэр Джордж не возвратился, узнав, что ты заболела?
— Я не посылала за ним.
Вот это уже больше напоминало прежнюю Элайю. Она никогда в жизни не просила, чтобы ее пожалели, даже когда хворала.
— Я мог бы и сам догадаться, — тихо сказал Руфус, одобрительно улыбнувшись.
Она не ответила, хотя кровь бросилась ей в лицо, и сердце Руфуса бешено забилось.
— Ты давно видел отца?
— Я гостил у него несколько дней. Проныру должны посвятить в рыцари этой осенью.
Лицо Элайи озарила улыбка, совсем как в былые дни, и в глазах затанцевали веселые искорки.
— Давно пора!
Наступило молчание, и Руфус осушил еще один кубок, а Элайя попыталась продолжить непринужденную беседу, хотя на душе у нее было невесело.
При виде Руфуса, старого, верного друга, Элайю охватила безудержная радость. Пожалуй, в первую минуту в душе ее ожила прежняя привязанность, которую она по неопытности принимала за любовь. Однако потом она поняла, что испытывает к нему лишь дружеские чувства, не более того.
Да, она догадывалась, что Руфус удивится, увидев ее в нарядном платье, однако от взора Элайи не укрылось, что изумление его сменилось восхищением, смешанным с каким-то благоговением. Впрочем, ей тоже казалось, что она видит совершенно незнакомого человека, а ведь ей нужен был преданный друг!
Сидя рядом с Руфусом и стараясь развлечь его, Элайя внезапно подумала, что все складывается к лучшему. Хорошо, что Джорджа нет дома, иначе он непременно обратил бы внимание, какие взгляды кидает на нее Руфус, и принял бы это за доказательство их греховной связи.
— Должно быть, случилось что-то важное, раз он уехал так скоро после свадьбы, — заметил Руфус, не глядя на Элайю.
