— Мне не трудно преподавать. Иногда даже интересно. Но когда долго кого-то учишь, словно сам себе постепенно становишься чужим.
Такое ощущение постоянно не покидало и Тэнго.
— Ничего не случилось, пока меня не было?
— Особого ничего. О, только письмо для тебя у меня хранится. В письменном столе.
— Письмо? — спросил Тэнго. — От кого?
— От стройной девушки с прямыми до плеч волосами. Она пришла ко мне и попросила передать тебе письмо. Говорила как-то странно. Может, она иностранка?
— Невысокая, с большой сумкой через плечо?
— Невысокая. С зеленой сумкой. Достаточно полной.
Видимо, Фукаэри побоялась оставить письмо в квартире. Чтобы кто-нибудь не прочитал. И не забрал. А потому пошла в подготовительную школу и передала непосредственно товарищу. Тэнго еще раз его поблагодарил и повесил трубку.
Уже вечерело, а потому ему не хотелось садиться в электричку и следовать до Йойоги, чтобы забрать письмо. Решил сделать это завтра.
После того он вспомнил, что забыл спросить товарища о Луне. Собрался было перезвонить, но потом передумал. Наверное, товарищ этого вопроса не помнит. В любом случае, разбираться с этим вопросом придется ему самому.
Выйдя из дома, Тэнго бесцельно прогуливался по улицам вечернего города. Когда не стало Фукаэри, квартира страшно опустела. Когда она жила вместе с ним, он не особенно чувствовал ее присутствие. Тэнго жил своей жизнью, а она — своей. Но когда она исчезла, он почувствовал, что в квартире образовалась некая пустота, имевшая форму человека.
Нельзя сказать, что Фукаэри привлекала Тэнго. Она была красива и очаровательна, но еще с первой встречи с ней он не испытывал к ней чего-то похожего на половое влечение. Долгое время живя с ней вдвоем в одной квартире, он совсем не возбуждался. «Интересно, почему? — Спрашивал он себя. — И по какой причине я не имел права испытывать к ней половое влечение? '
На самом деле, Фукаэри была с Тэнго только один раз в тот вечер, когда бушевала гроза. По собственному, а не его, желанию. Это действительно можно было назвать «половым актом». Она села верхом на Тэнго, у которого всё тело словно парализовало, и он потерял свободу движения, и впустила его пенис в свое лоно. Казалось, тогда она находилась в состоянии транса. Совсем как фея в плену эротичного сна.
И после того, будто ничего не произошло, они жили вместе в тесной квартире. На рассвете, когда гроза стихла, Фукаэри вроде как бы даже забыла об этом событии. И Тэнго с ней не заводил разговоры об этом. Потому что считал, что лучше и ему забыть, если она забыла. Да и сам он, возможно, тоже забыл. Но иногда, конечно, его охватывали сомнения. Почему вдруг Фукаэри такое совершила? Неужели обдуманно и с какой-то целью? А может, ее просто охватило какое-то наваждение?
В итоге Тэнго понял только одно:
С такими мыслями Тэнго шел по улицам квартала Коэндзи. Наступал вечер и начал веять холодный ветер, но он на это не обращал внимание. Идя по улице, он всегда что-то обдумывал. Потом садился за стол и придавал этим мыслям литературную форму. Имел такую привычку. Поэтому часто прогуливался. Независимо от того, шел дождь или дул ветер. И в этот раз, прогуливаясь, оказался перед пивной «Мугиатама». [13] Подумав, что делать вообще-то нечего, зашел туда и заказал свежего пива фирмы «Carlsberg». Во все еще открытой пивной не было ни одного посетителя. Тэнго перестал думать и просто бездумно пил пиво. Но ему не пришлось долго наслаждаться пустой головой. Так же, как природе, где вакуум стремиться заполниться чем-то, размышления его вернулись к нему. Он не мог не думать о Фукаэри. Будто короткими отрывками сна, она вошла в его сознание.
«Так сказала Фукаэри. А потому я вышел в город ее искать. И зашел в эту пивную. А что еще она сказала?»
Аомамэ искала Тэнго так же, как он искал ее. И это у Тэнго не укладывалось в голове. Он искал ее до самозабвения. А потому не мог поверить, что и она так же ищет его.
Это тоже тогда сказала Фукаэри. Она передает, а Тэнго отдает. Но она не сказала, что передает. Ясно только то, что она делает это только тогда, когда ей хочется. Тут Тэнго не мог определить, пользуется ли она при этом определенными принципами и предписаниями или собственной прихотью.
Тэнго еще раз вспомнил о половом акте с Фукаэри. Красивая семнадцатилетняя девушка, усевшись верхом на него, взяла его пенис в свое лоно. Ее большие груди, словно зрелые плоды, качались в воздухе. Она закрыла глаза и возбужденно раздула ноздри. На губах застыли невысказанные слова. Иногда между белыми зубами показывался розовый кончик языка. Тэнго хорошо запомнил эту картину. Его тело одеревенело, но сознание работала. Да и эрекция была идеальной.
Тем не менее, хотя эта картина была выразительной, она не вызвала полового возбуждения. Тэнго не хотел второй раз такое испытать. После того случая он месяца три не занимался сексом. И, как ни странно, у него ни разу не было поллюции. Он был абсолютно здоровый тридцатилетний мужчина, неженатый, имеющий нормальное половое влечение, которое требовало соответствующего удовлетворения. Однако, оказавшись в постели с Куми Адати в ее квартире и ощутив ее волосы между ногами, он совсем не чувствовал сексуального возбуждения. Его член оставался мягким. Возможно, под влиянием гашиша. Но это казалось ему невозможным. Видимо, в ту грозовую ночь, вследствие полового акта, Фукаэри забрала у него нечто важное. И освободила его от чего-то… А он отдал. Как отдают из квартиры уже ненужную мебель. Так ему сейчас это представлялось.
Тэнго покачал головой.
Выпив пиво, он заказал виски «Four Roses» со льдом и орешков. Как и в предыдущий раз.
Возможно, той грозовой ночи эрекция была чрезмерной. Его пенис, твердый и большой, казался незнакомым. Сверкая, он даже был похож на некий символ. Извержение семени было сильным, бурным, а само оно — чрезвычайно густым. Наверное, оно дошло до матки. Или еще дальше. Извержение семени было безупречным. Однако если что-то становится совершенным, то позже обязательно чувствуется спад. Так в мире заведено. «После того случая, какие эрекции я испытал? — думал Тэнго. — Не могу вспомнить. Кажется, ее больше не было. А если и была, то, судя по тому, что не могу ее вспомнить — была второсортной. Как малобюджетный фильм. О такой эрекции нечего рассказать. Наверное».