измученно.
«Понял ли он, что, несмотря на все свои открытия, всю свою проницательность и жизненную силу не обязательно прав?» — гадал Алан. — Этого не узнать.'
Огненный Шут оставался все тем же загадочным мыслящим безумцем — простодушным, искусным, внушавшим любовь, каким его впервые увидел Алан.
Их встретил аудитор Курт.
— Мы смотрим лазервидение. Не желаете присоединиться? Это может вас заинтересовать.
Он провел их в маленькую комнату, где уже сидело несколько монахов, а также Корсо и Корнелия Фишер. У дверей Огненный Шут как будто стряхнул уныние.
— Я должен кое-что обдумать, — сказал он им, удаляясь по коридору.
Они вошли в комнатку и сели. На них смотрел пустой экран, очевидно, монахов ограничивали во времени просмотра передач.
Корсо подошел и сел рядом с ними. Алан начал привыкать к его как бы лишенному кожи лицу.
— Ну, — сказал он добродушно, — просветило вас путешествие?
— В каком-то смысле, — согласился Алан.
— Но не в том, в каком он, я думаю, собирался, — Хэлен улыбнулась немного тоскливо, словно желая, чтобы Огненный Шут убедил их.
— Как совершил он открытие, позволяющее ему путешествовать с такой легкостью и в такие опасные места? — спросил Алан.
— Назовите это вдохновением, — ответил Корсо. — Я его тоже, знаете, не понимаю. Много лет назад мы были пилотами на одном экспериментальном корабле. С кораблем что-то случилось — рулевое управление заклинило, и толкнуло к Солнцу. Мы едва-едва сумели избежать попадания в самую сердцевину Солнца и вышли на орбиту. Но нас поджарило. Охладители медленно издохли. Мне в чем-то пришлось хуже. Лишился кожи, как видите. Мой товарищ — теперь Огненный Шут для вас — не так пострадал физически, но что-то случилось с его рассудком. Вы скажете, он сумасшедший. Я скажу, он разумен по-своему, не так, как вы и я. Как бы там ни было, он додумался до принципа работы «Пи-мезона» в марсианской больнице — нас совершенно случайно спасли очень храбрые ребята с грузового судна, которое само немного сбилось с курса. Если бы не это, нас бы сейчас не было в живых. Мы провели в больнице несколько лет. Огненный Шут симулировал амнезию, я сделал то же самое. По какой-то причине с нами никогда не связывалась Служба космического поиска.
— Где вы взяли деньги на постройку «Пи-мезона»?
— Мы взяли их у Биаса, человека, которого вы обвиняете в торговле оружием. Он думает, что это корабль — сверхбыстрое судно, но в остальном довольно обычное. На этот раз он снабдил нас деталями для компьютера.
— Где Биас сейчас?
— Последнее, что я слышал — снимает номер в Лондоне, в «Дорчестере»[2].
— «Дорчестер»? Разумно. Можно спрятаться в трущобах Мэйфэра[3], и никто не найдет.
— Думаю, вы несправедливы к Биасу. Он идеалист. Он желает прогресса больше любого другого. Он бы не принял участие в чем-то таком, что могло взорвать мир… По крайней мере… — Корсо запнулся. — Чудаковатый он, но я с вами все равно не согласен.
Алан некоторое время молчал. Потом сказал:
— После этой прогулки я думаю, что верю вам, когда вы утверждаете, что не вовлечены в планы торговцев оружием — сознательно, во всяком случае. По крайней мере Огненный Шут на этот счет меня удовлетворил, если и не достиг своей главной цели. — Он повернулся к Хэлен. — Что скажешь?
— Я согласна. — Она кивнула. — Но многое бы дала, чтобы узнать, почему Биас вам помогает. — Она взглянула на Корсо. — Вы все нам рассказали?
— Все, что мог, — неопределенно сказал он.
Ожил экран лазервида. Началась программа новостей. Диктор нетерпеливо пригнулся к объективу.
— Остается немного сомнений в том, друзья мои, кто станет следующим президентом. Саймон Пауйс, единственный человек, распознавший опасность, нависшую над миром в результате постыдного замысла Огненного Шута уничтожить мир, находится на первом месте по итогам опроса общественного мнения, проведенного нашей станцией. Популярность его племянницы, единственного соперника в начавшейся на прошлой неделе предвыборной кампании, заметно упала. Вовсе некстати оказалась ее яростная поддержка Огненного Шута. Ходят слухи, что мисс Картис и внук министра Пауйса, Алан Пауйс, куда-то скрылись вместе. Странно, что два человека, которых видели открыто воевавшими друг с другом во время недавних беспорядков, объединились.
В кадре появился Саймон Пауйс в своей квартире, с самодовольным выражением на властном старом лице.
Корреспондент: «Господин министр, вы первым раскрыли связанный с бомбами заговор. Как это случилось?»
Саймон Пауйс: «Я подозревал Огненного Шута с самого начала. Я не виню людей за то, что он одурачил их своей болтовней — всем нам, в конце концов, присущи человеческие слабости — но ответственному политику пристало видеть глубинную суть…»
Корреспондент (как бы про себя): «И все мы чрезвычайно признательны.»
Саймон Пауйс: «Я сделал так, чтобы за его деятельностью велось постоянное наблюдение, и, таким образом, можно было бы предотвратить ужасное преступление — последнее, так сказать, преступление. Даже сейчас существует величайшая угроза того, что этот человек все еще пытается бомбардировать Землю из какого-нибудь укромного места. Мы должны оставаться бдительными. Следует принять меры к тому, чтобы обеспечить его поимку, или, в случае неудачи, обеспечить нашу собственную безопасность.»
Корреспондент: «Совершенно верно. Благодарю вас, господин министр.»
Диктор: «Снова все тихо в Швейцария-Сити, мы вернулись к обычной жизни после беспорядков и последующего пожара, прокатившегося вчера по шестнадцати уровням. Число жертв Огненного Шута — свыше трехсот мужчин, женщин и малых детей. Нас всех одурачили, друзья, как сказал министр Пауйс. Но в следующий раз мы будем знать лучше, ведь так? Странная истерия утихла так же внезапно, как и вспыхнула. А сейчас мы любуемся катающимися на лыжах — поскольку поиски Огненного Шута, кажется, доказали, что он покинул Землю и теперь может прятаться на Марсе или Ганимеде. Если он и там приготовил бомбы, мы должны быть готовы его встретить!»
Хоть и рассерженный, Алан удивился способности лазервидения к двоемыслию. Он, как и остальные, совершил резкий поворот, и теперь Саймон Пауйс, бывший злодей и мучитель, стал героем дня.
«Однако истерия, — понимал он, — на самом деле не утихла. Она приняла другой оборот. Теперь появился страх бомб. Хотя и не планируя такого, — думал Алан, — Саймон Пауйс легко мог попасться в ловушку торговцев оружием, поскольку такой страх и был как раз тем, что им требовалось для начала смуты.»
Он собирался при первой же возможности дать знать полиции о Биасе и «Дорчестере». Или самому отправиться туда и оказаться лицом к лицу с торговцем. Алан не стал дальше смотреть передачу, а повернулся к Хэлен.
— Надо бы попытаться убедить Огненного Шута отпустить нас как можно быстрее, — сказал он озабоченно. — Есть дела на Земле.
— Кроме всего прочего, — обратила она его внимание, — мне надо готовиться к выборам!
Раздавшийся сзади — во все горло, полный веселья — хохот заставил ее обернуться и взглянуть на заслонявшую дверной проем яркую фигуру Огненного Шута.
— Вы настойчивы, мисс Картис. Даже путешествие к центру Солнца никак не может изменить вашего решения. Вам приятно будет услышать, что мы очень скоро отбываем и вы сможете вернуться на Землю. Но сначала…
Он в упор посмотрел на Алана, глядя ему прямо в глаза, так что Алан почувствовал пробежавшую по телу неведомую дрожь — наполовину страх, наполовину удовольствие. Не было сомнений, что необычная
