— Может быть, никакой, — ответил Гроот. — Может быть, он не более чем символ.
Глава четырнадцатая
Карета Филандера Гроота снова устремилась к земле и приземлилась на прелестном холме, с которого можно было наблюдать долину, напомнившая мне имение Бек и мою потерянную родину.
Внизу, в долине, горела деревня, и я видел черный дым, поднимавшийся от объятых пламенем дворов. Темные фигуры с факелами метались по всей округе и поджигали все, что могло гореть. Картина была мне знакома. Такие уничтожения мне приходилось видеть довольно часто.
— Мы все еще в Серединной Границе, — спросил я Гроота, — или мы вернулись обратно на Землю?
— В Серединной Границе, — ответил он, — но точно так же может быть и на Земле, как вам известно. Немногое осталось не уничтожено и не сожжено.
— И все это лишь потому, что Люцифер послал меня за Граалем?
— Не все. — Гроот сделал движение рукой, и карета снова поднялась в воздух. Он долго молчал, а потом произнес:-Это будет последнее, что мы увидим. Такие дела силы Тьмы совершают чужими руками, если сами не могут это совершить. Знаете ли вы это, капитан фон Бек?
— Нет.
— Теперь, поскольку я не принадлежу к Серым Владыкам, как те из нас, которые остаются нейтральными, я больше не могу видеть, что так легко происходят подобные вещи. — Он потрогал свои маленькие усики. — Вы невозможный человек, капитан, но все это происходит не из-за поисков Грааля. Желание Люцифера достичь мира со своим создателем переживает кризис, который тянется еще со времен рождения Христа. Границы стираются, и вы должны об этом знать. Святая вера теперь несколько отличается от той, какой была при основании. И в этом виноваты Будда, Магомет, Христос… Для многих смерть является уходом из представляемого мира — я не буду распространяться об этом дальше, так как тема слишком обширная. Мы несем ответственность как за Бога, так и за Люцифера. Я не уверен, что Бог ожидает этого от нас, но, может быть, он этого жаждет. Вселенная бесконечна, капитан.
— Если я добуду лекарство от Боли Мира, это поможет?
— Я не знаю. Грааль, возможно, объект обмена в игре, правила которой неизвестны, так что оба ее участника не вполне представляют, как играть. Но в этом обозначении я могу оказаться полностью неправым. Во всяком случае вы должны знать: Клостерхайм теперь могущественнее, чем командир двадцати всадников, он вместе со своими подчиненными не оставил вас в покое, а продолжает преследовать. Он, вероятнее всего, является теперь предводительствующим генералом восставших в Аду. И ваши поиски могут означать угрозу его положению.
— Но мне теперь ясно, что найти Грааль можно только с помощью волшебника — такого, как вы, — сказал Седенко.
Гроот усмехнулся.
— Теперь не беспокойся за Клостерхайма. И не перебивайте меня. То немногое, что я могу, уже использовано. Силу я использую для другого. И вы можете повернуть все обратно, если хотите. Мои столкновения с духами и демонами на самом деле являются безобидными делами. И силы, которые я применяю для успокоения Ада, смехотворны. Я многого не могу. Но я поеду с вами, если мы отправимся дальше. Мы поблизости, в одном или двух днях пути от Леса на Краю Неба, и думаю, что вы хотели бы отдохнуть некоторое время от Клостерхайма. В побоище Баксинакса он, может быть, и потерял нескольких всадников, но когда он снова появится в поле зрения, и на этот раз с куда большим количеством подчиненных — гораздо большим, чем он обладал в прошлом.
— Все сверхъестественное объединилось против меня, — проговорил я, вторя предостережению Гроота.
— Да. Все сверхъестественное. Некоторые думают, что чудеса, участниками которых вы стали, являются произведенными формами Боли Мира. Без боли, говорят многие, они бы нуждались и не смогли бы существовать.
— Хотите ли вы при этом сказать, что все это касается и человеческих интересов?
— Человек — благодарный восприимчивый зверь, — сказал Филандер Гроот. — Пойдемте, там, внизу, для вас приготовлены кони.
Некоторое время мы спускались по склону и нашли коней там, где ожидали. Гроот болтал о жизни. Пока мы взбирались на скакунов, он рассказывал анекдоты о людях, которых знал, и описывал места, в которых побывал. Можно было предположить, что мы принимали участие в одной из воскресных увеселительных прогулок. Мы съехали с холма и скакали всю ночь, чтобы не встретиться с солдатами из долины. Наконец мы достигли указателя, Филандер Гроот прочитал в лунном свете надпись.
— Там, — сказал он внезапно и показал на доску, на которой было написано «На Вольфсхабей, 3 мили». — Вы знаете Вольскабен, капитан? А вы, Седенко?
Мы оба ответили отрицательно.
— Примечательный город. Если вы хотите женщин, то можете посетить публичный дом — их там множество. Сам я остановлюсь в борделе, где постели гораздо удобнее, чем на постоялых дворах.
— Я с трудом верю своим ушам, — присвистнул Седенко.
— Если у меня будет хорошая постель и никакой шлюхи, я с удовольствием составлю вам компанию, — сказал я.
Мои друзья по-королевски кутнули в прелестном веселом доме, хорошо известном среди путешествующих по Серединной Границе, а сам я проспал как мертвый до утра.
Весеннее утро было освежающе прохладно, когда мы покидали Вольсхабен, и свежий воздух сладко пах влажной светло-зеленой травой.
Филандер Гроот в веселом настроении скакал впереди нас, крича:
— Прекрасный день, мои господа! Неужели жизнь не прекрасна?!
Дорога привела нас в другую долину, такую же зеленую, но полностью изгаженную солдатами и травой. Нам пришлось остановиться, пропуская длинную вереницу мужчин, женщин и детей, пеших, конных и в повозках, с узлами на плечах и с выражением отчаяния в глазах. Здесь смешались все слои населения. Филандер Гроот приветствовал их так радостно, будто не понимал, кто они такие.
— Что это? Паломничество в Рим?!
Человек, чьи доспехи уже давно нуждались в чистке, подскакал к нему.
— Мы спасаемся бегством от армии, господин. Я предостерегаю вас от поездки в этом направлении.
— Я благодарю вас за предостережение. Чья эта армия?
— Мы не знаем этого, — сказала нищенски одетая женщина со множеством морщин на лбу. — Они напали на нас внезапно. Они убивали всех. И не говорили ни слова.
— Без сомнений. Без предупреждений. Беспощадно, — подтвердил человек в доспехах.
— Я думаю, господин, что мы на некоторое время присоединимся к вам, — сказал Гроот, взглядом показав, чтобы мы скрыли то, что нам известно.
— Это будет мудро с вашей стороны.
Итак, мы отправились дальше вместе с этим шествием больше чем тысячи человек в сторону, противоположную той, куда направлялись. И все-таки мы возвращались не той дорогой, которой пришли сюда. Мы сопровождали беженцев в течение двух дней. Это были в большинстве своем образованные люди — мужчины и женщины, монахи и монахини, ученые и актеры. Никто из них не знал, почему и кем они были изгнаны. А мы могли только предполагать, что сделали это смертные солдаты, военачальники которых были демонами из Ада.
После того, как на одной из моих карт мы обнаружили ведущую на запад дорогу, мы распрощались с беженцами. Но нам все время встречались новые группы.
Казалось, целый мир был охвачен пламенем. Целые леса сгорали в этом пламени. Целые города обращались в пепел, как это произошло с Магдебургом.
