своими глазами увидеть воплощенную утопию генерала Шоу!
За это время он полностью перешел на сторону Шоу.
Я передернул плечами:
– Полагаю, теперь я уже по горло сыт разными утопиями, – пробормотал я.
Глава пятая
Они пришли!
В последующие дни я не предпринимал никаких попыток бежать из Города Восходящего Солнца. Даже мысль об этом была совершенно бессмысленной. Люди генерала О. Т. Шоу контролировали все дороги и охраняли как воздушные корабли, так и ангары, где стояли «шершни» фэй-цзы. Порой я наблюдал, как китайские пилоты испытывали свои фэй-цзы. Это были сильные, уверенные в себе молодые мужчины, которые полностью посвятили себя делу Шоу и запросто обращались с летательными машинами тяжелее воздуха – чего мне бы никогда не удалось.
Еще раньше я убедился в том, что заложники с «Лох Этив» здоровы и хорошо себя чувствуют, перекинулся парой слов с ребятами, знакомыми мне по прежней службе, и таким образом узнал, что капитан Хардинг действительно умер вскоре после того, как его отправили доживать свой век на земле в маленьком домике в Бэлхаме.
И еще один мой знакомый тоже умер. В одной из старых газет я прочитал, что Корнелиус Демпси был застрелен во время уличного столкновения с вооруженными полицейскими. Демпси принадлежал к группе анархистов, которых раскрыли и попытались взять в одном из домов в восточной части Лондона. Тело до сих пор не найдено, но несколько газет утверждало, что юный анархист был уже мертв, когда друзья Демпси уносили его. Меня охватила печаль, и то горькое, подавленное настроение, которое оставили у меня ужасные кинематографические кадры, усилилось еще больше.
Свежие газеты, доставленные людьми Шоу, были полны сообщений о дерзких нападениях Сяо Хо-Ти, его разбойничьих набегах и убийствах. Несколько газет видели в нем «первого современного бандита» и именно они-то, по-моему, и дали ему титул «Повелитель Воздуха». И в то время, пока Англия удерживала русские и японские военные воздушные корабли от актов незамедлительного возмездия, а китайское центральное правительство тщетно пыталось не допускать в страну чужие вооруженные силы, Шоу осуществил ряд поразительных по своей дерзости разбойничьих налетов, нападая с воздуха на поезда, конвои, корабли, военные и научные объекты, чтобы обеспечить себя всем необходимым. То, что ему не было нужно, он раздавал местному населению. И в довершение ко всему его флагман со знаменитым красным знаменем – больше не «Лох Этив», но «Шань-Тянь»[26] («Молния») – появлялся в небе над обнищавшими деревнями, разбрасывая деньги, одежду, продукты и листовки, в которых людей призывали присоединяться к Сяо Хо-Ти, Несущему Мир, для того, чтобы вместе бороться за освобождение Китая от иноземного владычества.
Люди приходили к нему тысячами, пополняя ряды его армии, размещенной на краю Долины Утренней Зари. К своему флоту Шоу добавил новые корабли. Силой оружия он вынудил несколько торговых судов к посадке, экипажи и пассажиров отпустил на все четыре стороны и отогнал захваченные суда назад, в Город Восходящего Солнца, где оснастил их пушками нового образца.
Единственная проблема заключалась в том, что среди его последователей было слишком мало людей, обученных водить воздушные корабли. Неопытные летчики не раз подвергали свои корабли опасности, а двое по неумению погубили их.
Дважды Шоу делал мне предложение стать его союзником и водить корабль – на мой выбор, какой захочу. Но единственная причина, которая заставила бы меня подняться на борт воздушного корабля (так я себе поклялся), была бы попытка к бегству. Я не желал, чтобы он впутывал меня в пиратство. На это я не пошел бы даже ради того, чтобы вновь обрести свободу.
Немало времени Шоу проводил в разговорах со мной, рассказывая мне о своем прошлом, поскольку крепко верил в то, что в конце концов ему все же удастся завоевать мое доверие.
Его история довольно интересна. Он был сыном одного английского миссионера, женатого на китаянке. Долгое время они работали в отдаленной деревне в провинции Шаньдун. Так продолжалось до тех пор, покуда главарь разбойников – «традиционный бандит», как выразился Шоу, – не обратил свои интересы на эту часть Шаньдуна. «Наместник» Лао-Цзы убил отца Шоу и сделал его мать своей наложницей. Сяо Хо-Ти вырос среди многочисленных детей Лао-Цзы и в конце концов бежал в Пекин, где работал учителем брат его отца. Мальчика отправили в Англию в школу, где он был очень несчастлив и где, как он говорил, научился ненавидеть типично английское высокомерие по отношению к другим расам, классам и религиям.
Позднее учился в Оксфорде, где делал большие успехи, и постепенно «постиг», как он сказал, что империализм – это зло, которое лишает большую часть населения Земли его достоинства, крадет у него право самостоятельно управлять своей жизнью. Это были, как он с охотой признавался, английские идеи. Но что он начисто отрицал, так это тот факт, что все права на подобные мысли должны оставаться за англичанами. «Захватчик всегда будет утверждать, что стал победителем благодаря своему моральному превосходству, а не дикой жадности».
Закончив Оксфорд, Шоу служил в армии, и опять довольно успешно; узнал об английской военной службе так много, как только мог, после чего был переведен в королевскую колонию Гонконг на полицейскую службу, поскольку, разумеется, бегло говорил по-китайски и знал кантонский диалект. Немногим позже дезертировал из полиции, прихватив с собой весь корпус, состоящий из местных уроженцев, два автомобиля и солидное количество оружия. После этого возвратился в Шаньдун, где все еще властвовал старый наместник, и…
– Там я убил убийцу моего отца и занял его место, – заявил он без обиняков.
Его мать в то время уже умерла. Поддерживая связи с революционерами всего мира, он разработал план Города Восходящего Солнца. Шоу хотел привлечь из Европы всех, кого эта часть света в своем высокомерии отвергала – блестящих ученых, инженеров, политиков и писателей, которые обладали слишком ясным взглядом на вещи для того, чтобы их собственное правительство могло потерпеть их у себя под боком, – и обратил их знания и таланты на пользу Китая.
– Это лишь часть того, что задолжала нам Европа, – заявил он. – Но скоро мы уже сможем потребовать у нее остаток долга. А знаете, мистер Бастэйбл, как они уничтожали Китай? Главным образом англичане, но и американцы тоже приложили к этому руку. В Индии на огромных плантациях они возделывают опиум и по воздуху тайно доставляют его в Китай, где официально он запрещен. Это вызвало ту самую инфляцию (поскольку то, что они ввозили, оплачивалось китайским серебром), которая разрушила нашу экономику. Когда китайское правительство высказалось против этого, чужеземцы послали свои армии в нашу страну, чтобы преподать китайцам «урок», ибо мы имели наглость создать им затруднения. Эти армии обнаружили, что экономика Китая лежит в руинах, а большая часть населения курит опиум. Первопричиной тому могла быть, разумеется, только врожденная низость и чудовищное состояние морали туземцев… – Шоу рассмеялся. – Опиумные корабли были построены специально для торговли с Китаем, чтобы они могли как можно быстрее доставлять свой груз из Индии в нашу страну. Зачастую наряду с опиумом они привозили с собой библии для миссионеров, которые утверждали, что, поскольку они говорили на пиджин-чина[27] и служили переводчиками контрабандистам опиума, могли также нести местным жителям слово божие. После этого, разумеется, поворот назад был уже невозможен. И европейцы еще считают, что ненависть к ним китайцев лишена оснований!
В такие мгновения Шоу становился обычно очень серьезным. Он сказал мне:
– Чужеземный дьявол? Верите ли, «дьявол» – достаточно сильное слово, мистер Бастэйбл!
Его амбиции доходили до того, что он мечтал отвоевать весь Китай.
– И скоро большие серые фабрики Шанхая будут нашими. Лаборатории, школы, музеи Пекина – все это будет принадлежать нам. Торговые и промышленные центры Кантона станут нашими тоже. Плодородные рисовые поля – все, все это будет снова в наших руках! – его глаза сияли. – Китай станет единым. Чужаки будут изгнаны из страны, и все граждане будут равны. Мы дадим миру образец.
– Если вы победите, – тихо сказал я, – то покажите миру также вашу человечность. Радушие производит на людей такое же сильное впечатление, как фабрики и военная мощь.
Шоу бросил на меня странный взгляд.
Теперь у причальных мачт аэропарка за городом стояло примерно пятнадцать воздушных кораблей. Почти сотня фэй-цзы находилась в ангарах. Вся долина была полна артиллерии и
