развлекся, прислав этот ужасный корабль.
– Чепуха! Что ж я, по-твоему, впал в детство? Я давно уже перерос подобные забавы. Но я вижу, ты уже начинаешь пользоваться в споре аргументами мабденов… Что ж, это неплохо, если ты хочешь выжить, существуя в мире их снов.
– Так это все-таки сон?!.
– В некотором роде. Вполне реальный, впрочем. Его можно было бы назвать божественным, то есть таким, которому Бог позволил превратиться в реальность. Я, разумеется, имею в виду Рыцаря Мечей, что правит в этих Пяти Измерениях.
– Повелители Мечей! Но ведь их же не существует! Это всего лишь суеверие, некогда весьма забавлявшее, правда, вадхагов и нхадрагов.
– Повелители Мечей существуют, господин Корум. По крайней мере, одного из них тебе и нужно благодарить за все приключившиеся с тобой несчастья. Это Рыцарь Мечей. Именно он позволил мабденам стать столь могущественными и уничтожить древние расы.
– Но почему?
– Потому что вы ему надоели! И его легко понять: разве вы могли не надоесть? Зато теперь этот мир стал значительно интереснее, и я уверен, что в итоге ты со мной согласишься.
– Неужели хаос и разрушения так «интересны»? – Корум нетерпеливо взмахнул рукой. – Я думал, ты давно забыл мальчишеские забавы.
Шул-ан-Дживан улыбнулся:
– Возможно. Ну так что насчет Рыцаря Мечей?
– Что ты хочешь этим сказать? Мне не совсем ясно…
– Верно. Выражаться туманно – моя маленькая слабость. Никак не могу с ней расстаться. К тому же подобная манера весьма оживляет беседу…
– Если тебе скучно со мной беседовать, верни мне Ралину, и я тут же уйду.
Шул снова улыбнулся.
– Да, в моей власти вернуть тебе Ралину и освободить тебя. Именно поэтому я и ПОЗВОЛИЛ господину Мойделю ответить на ее призыв. На самом деле мне хотелось встретиться с тобой, господин Корум.
– Ты же не знал, что я приду сюда.
– Я полагал, что вероятность этого весьма велика.
– Почему же тебе так хотелось со мной встретиться?
– У меня есть для тебя одно предложение. Но в том случае, если ты откажешься от моего дара, мне будет весьма удобно воспользоваться таким аргументом, как госпожа Ралина.
– А почему я, собственно, должен отказываться от твоего дара?
Шул пожал плечами.
– Порой от моих даров отказываются. Люди вечно в чем-то подозревают меня. Их раздражает сама природа моих деяний. Мало у кого найдется для колдуна доброе слово, господин Корум.
Корум огляделся.
– Где же здесь двери?.. Я сам пойду на поиски Ралины. Я очень устал, принц Шул.
– Ну конечно, ты устал. Ты много страдал, многое пережил. Ты считал свой собственный сладостный сон реальностью, а настоящую реальность – сном. А потому испытал слишком сильное потрясение, проснувшись. Дверей здесь нет. Мне двери не нужны. Вот, слышишь? Я говорю с тобой уже по ту сторону стены.
– О да. Но хорошо бы ты все же перестал изъясняться столь витиевато и нести всякую чушь!
– Жалкий ты все-таки человек, вадхаг! Я думал, вы более учтивый народ.
– Я больше уже не настоящий вадхаг, принц Шул.
– Позор! Последний представитель древнего народа не является носителем его основных добродетелей и достоинств! Однако я куда лучший хозяин, чем ты гость, а потому удовлетворю твою просьбу. Я из очень древнего племени, но не мабденского, и не принадлежу к «древним расам», как ты их называешь. Мой народ куда древнее вадхагов, однако постепенно он стал приходить в упадок. Самому мне удалось этого избежать, полностью погрузившись в научные изыскания – в них я вложил всю мудрость своей души. Я научился, например, обретать различные обличья – в данном случае ты видишь одно из них. На самом же деле я представляю собой почти один только мозг, мыслящее вещество. Я способен менять свои обличья одно за другим и, хотя я трачу на это известное количество энергии, именно благодаря этому я бессмертен. В течение многих тысячелетий предпринимались бесчисленные попытки уничтожить меня, но ни одна не увенчалась успехом, ибо тогда слишком многое тоже оказалось бы под угрозой. А потому меня оставили в покое, и я с удовольствием продолжаю свои эксперименты. За это время мудрость моя значительно возросла. Я повелеваю и Жизнью, и Смертью. Я могу уничтожить, но могу и возродить к жизни. Я способен дать другим бессмертие, если захочу. Только благодаря собственной гениальности и мастерству я в итоге стал, можно сказать, одним из Великих Богов. Возможно, не самым могущественным – но и это неизбежно произойдет! Теперь ты понимаешь, почему боги, которых Вселенная просто… – Шул широко раскинул руки, – я бы сказал, «выстрелила» в наш мир, которые и существуют-то исключительно благодаря некоей космической случайности, отвергают меня? Они отказываются признать мою божественную сущность! Да они просто ревнуют! Им бы очень хотелось со мной разделаться, ибо я нарушил их систему самооценки. Рыцарь Мечей – мой главный враг. Он жаждет моей смерти. Так что, как видишь, у нас с тобой много общего, господин Корум.
– Я не бог, принц Шул. Говоря честно, до недавнего времени я вообще не верил в богов.
– Ну, то, что ты не бог, господин Корум, совершенно очевидно. Судя хотя бы по твоему глупому поведению… Но это неважно. Куда важнее вот что: мы оба – последние представители народов, которые по тем или иным причинам Повелители Мечей решили уничтожить. Мы оба в их глазах – вредный анахронизм, непременно подлежащий искоренению. В свое время они точно так же заменили мой народ нхадрагами и вадхагами, а теперь заменяют их мабденами. Среди ваших рас начался тот же процесс упадка и разложения – извини, что я не отделяю тебя от нхадрагов, – какой погубил и мой народ. Как и я, ты предпринял попытку противостоять этому и пошел против богов. Я избрал в качестве оружия науку, ты же – меч. Сам решай, какой из двух способов лучше. И мудрее.
– Ты, на мой взгляд, мелковат для настоящего бога, – сказал Корум, теряя терпение. – А теперь…
– Да, пока что я недостаточно велик… Но это пока! Ты скоро увидишь, сколь я велик и сколь милостив – как только я добьюсь положения настоящего бога! Но ты перебил меня. Я могу продолжать, господин Корум? Неужели тебе не ясно, что действовал я в основном из дружеских побуждений?
– Пока что ни одно твое деяние, касавшееся меня, отнюдь не свидетельствует об этом.
– Естественно. Я имел в виду чисто союзническую поддержку, а не настоящую дружбу. Уверяю тебя, господин Корум: я ведь легко мог бы уничтожить и тебя, и твою даму сердца.
– Но я выказал бы куда большее терпение, если б знал, что ты освободил ее от условий той ужасной сделки, которую она заключила, и доставил сюда; если б я собственными глазами увидел ее живой.
– Тебе придется довольствоваться моим словом.
– Тогда лучше убей меня сразу.
Принц Шул поднялся. Движения у него были нервные, и весь он был какой-то издерганный – старый, даже дряхлый, изношенный человек. Его повадка вовсе не соответствовала юношескому облику. В этом сочетании было, пожалуй, даже нечто непристойное.
– Тебе следовало бы проявлять ко мне большее почтение, господин Корум.
– С какой стати? Я уже видел несколько колдовских трюков и вдоволь наслушался всяких пышных словес.
– Я намерен предложить тебе нечто весьма существенное. Так что предупреждаю: будь со мной полюбезней.
– Что же ты намерен мне предложить?
Глаза Шула сузились.
– Я предлагаю тебе твою жизнь! Я мог бы забрать ее…
– Это ты уже говорил.
– Я предлагаю тебе новую руку и новый глаз!
Корум вздрогнул: он не смог скрыть своей заинтересованности. Шул захихикал.
