– Не узнаете? Ну как же, именно здесь и имели место все ваши приключения – или большинство из них.
Что? В пределах этого зала? – Илбрек разочарованно огляделся. – Но как это могло получиться?
– Мы, малибаны, обладаем огромной мощью, и я, Сактрик, – самый могущественный из всех. Поэтому я император малибанов.
– На этом острове? Ты называешь его империей? – усмехнулся Илбрек.
– Этот остров – центр империи столь могущественной, что все чудеса вашей цивилизации – забавы стаи бабуинов. Когда мы вернемся в нашу плоскость, откуда нас коварно изгнали, мы восстановим империю, которой будет править Сактрик.
– Кто же поможет вам? – спросил Корум. – Кто-то из Фои Миоре?
– Фои Миоре? Они просто больные животные. Чем они могут нам помочь? Нет, у нас есть более умный союзник. И в данный момент мы ждем его возвращения. Возможно, мы и продлим вам жизнь, чтобы вы успели встретиться с ним.
– Солнце садится, – пробормотал Илбрек, обращаясь к Коруму. – Неужели здесь так быстро бежит время?
Сактрик расхохотался:
– По-вашему, два месяца – это быстро?
– Два месяца? Что ты имеешь в виду? – Корум рванулся к Сактрику.
– Лишь то, что время на Инис Скайте и время в вашем мире идет по-разному. На самом деле, Корум Ллау Эрейнт, вы пробыли тут почти два месяца.
Глава третья
К острову теней плывет корабль
– Ох, Илбрек, – сказал Корум другу, – удалось ли мабденам выстоять против Фои Миоре?
На это Илбрек не мог ответить. Он покачал головой.
– Гофанон был прав. А мы оказались дураками. Не надо было спешить сюда.
– По крайней мере, с этим мы согласны, – раздался из тени скрипучий голос Сактрика. Камни на его короне поблескивали, когда он двигался. – Услышав это признание, я склонен немного продлить ваше существование. Более того – я могу гарантировать вам свободу в пределах этого острова, который вы называете Инис Скайт. – И с неожиданной заинтересованностью Сактрик спросил: – Вы знаете того, кто называет себя Гофаноном?
– Знаем, – сказал Илбрек. – Он просил нас не появляться здесь.
– Похоже, он неглуп.
– Да, смахивает на то, – произнес Корум. Он по-прежнему был зол, сбит с толку, и все прикидывал возможность напасть на Сактрика, хотя понимал, что если даже и всадит меч в уже мертвое тело, это почти ничего не изменит. – Ты знаком с ним?
– Он как-то посетил нас. А теперь мы должны заняться вашей лошадью. – Глаза Сактрика опять затлели красным, когда он показал на Роскошную Гриву.
Илбрек, крикнув, рванулся к своему коню, но у Роскошной Гривы уже остекленели глаза, и, обледенев, он застыл на месте.
– Он не пострадает, – сказал Сактрик. – Он слишком ценен для нас. Когда вы будете мертвы, мы им займемся.
– Если он вам это позволит, – с яростью пробормотал в бороду Илбрек.
Малибан отступил в непроглядную тень и исчез.
Растерянно побродив среди руин, двое героев вышли на свет вечернего солнца. Теперь перед ними предстал остров в его подлинном виде. Если не считать холма с сосной (у его подножья они сейчас стояли), остров представлял собой унылую равнину, заваленную обломками кораблекрушений, падалью, щебнем, остатками растений, костей и кусками металла. Тут валялись обломки всех кораблей, когда-либо оказавшихся у берегов Инис Скайта, корабельные грузы и останки команд. Повсюду раскиданы проржавевшие доспехи и оружие, пожелтевшие кости людей и животных – кое-где сохранились целые скелеты, но часть костей была растащена. Случайно Илбрек и Корум наткнулись на груду черепов, а другая груда состояла только из грудных клеток. Истлевшая ткань, шелковая и шерстяная, обрывки одежды трепетали на холодном ветру, также приносившем гнусные запахи разложения; тут же были разбросаны кожаные нагрудники, куртки, головные уборы, конская упряжь, сапоги и поножи – все мятое и потрескавшееся. Кучей лежало ржавое железное, медное и бронзовое оружие, тускло поблескивали выломанные из оправ камни, словно и их тронуло гниение; повсюду, подгоняемые порывами ветра, носились тучи серого пепла, и нигде не было видно ни одного живого существа – даже воронов и стервятников, которые могли бы попировать клочками мяса, оставшимися на костях.
– Иллюзии малибанов мне нравились больше, – сказал Илбрек, – хотя мы в них и едва не погибли!
– В определенном смысле реальность оказалась страшнее, – буркнул Корум, кутаясь в плащ.
Следуя за Илбреком, он споткнулся о кучу щебенки. Близилась ночь, и Коруму вовсе не хотелось проводить ее в окружении свидетельств смерти.
На ходу гигант внимательно вглядывался в сгущающийся сумрак, и наконец что-то привлекло его внимание. Остановившись, Илбрек отошел в сторону и стал разбрасывать кучу мусора, пока не наткнулся на перевернутую колесницу, в оглоблях которой лежали конские кости. Он залез в нее, и сверху с костяным стуком рухнул скелет возницы. Не обращая на него внимания, Илбрек разогнулся, держа в руках какой-то бесформенный предмет, покрытый пылью. Он нахмурился.
– Ты там что-то нашел, Илбрек? – спросил Корум, пробираясь к нему.
– Пока еще не уверен, друг мой вадаг.
Корум присмотрелся к находке Илбрека. Это было старое седло из растрескавшейся кожи, подпруга казалась такой непрочной, что не выдержала бы даже самую легкую лошадь. Пряжки потускнели, заржавели, часть их отвалилась, и Корум решил, что эта находка совершенно бесполезна.
– Старое седло…
– Так и есть.
– У Роскошной Гривы есть отличное седло. Кроме того, оно ему не подошло бы. Сделано для обыкновенной смертной лошади.
Илбрек кивнул:
– Ты прав, ему бы не подошло…
Но, спускаясь к берегу, гигант потащил седло с собой. Найдя относительно чистое местечко, друзья решили здесь и отдохнуть, ибо ночью делать было решительно нечего.
Прежде чем отойти ко сну, Илбрек сел, скрестив ноги, и стал вертеть седло в своих огромных руках. Корум слышал, как он бормочет:
– Неужели остались только мы двое? Неужели мы последние?
Наступило утро.
Сначала бесконечное пространство воды посветлело, затем она медленно обрела алый оттенок, словно в глубинах извивалось в предсмертных судорогах какое-то морское чудовище, извергая потоки крови, пульсировавшие на поверхности, пока вставало багровое солнце; небо расцветало темно-желтыми отблесками, а на воде заиграли оранжевые блики.
Величие восхода лишь подчеркнуло контраст между спокойной красотой океана и убожеством острова, так как он походил на свалку, куда цивилизация сбрасывала свои отходы, этакое подобие сельской навозной кучи. Таков был Инис Скайт, когда с него спадал покров магии, таков был остров, который Сактрик назвал империей малибанов.
Проснувшись, путешественники с трудом поднялись, сон их был беспокоен. Корум сначала размял искусственную серебряную кисть, а затем пальцы здоровой руки, так сильно онемевшие, что почти не отличались от искусственных. Со стоном выпрямившись, он с удовольствием подставил лицо порыву морского ветра, уносившего запахи гниения и приносившего взамен чистый солоноватый воздух. Корум протер пустую глазницу; скрытая под повязкой, она зудела и, кажется, слегка воспалилась. Он поднял повязку, чтобы под нее проник воздух. Стал виден белый, молочного цвета, шрам. Обычно Корум избавлял себя и других от неприятного лицезрения раны. Илбрек расплел и причесал золотистые волосы, после чего снова привел их в порядок, вплетя нити из красного золота и желтоватого серебра; эти толстые косы,
