влагалище, а затем раздували, чтобы нанести сильные внутренние увечья и привести к медленной, невыносимо мучительной смерти; был и «стул Иуды», повернутый вверх кол, на который медленно опускали жертву, и была пила, которую помещали между ног человека, висевшего вниз головой, и его заливала кровь с отрезаемых частей тела — так пытка могла длиться дольше.
— Как часто используется эта комната? — спросила королева.
— За пятнадцать лет моей службы в Корпусе защитников я была здесь раз шесть, — сказала Мэгги Браун, и в ее интонации Виктории почудились успокаивающие нотки.
— Это слишком много! — вспыхнула она. — И по каким же поводам? Из-за каких-то пророчеств, о которых вы говорили? Действительно ли это были пророчества, или же признания тех, кто был вынужден терпеть невыносимую боль; кто был согласен признаться в чем угодно, лишь бы это остановило страдания?
Мельбурн и Мэгги Браун обменялись взглядами. «И то, и другое, сударыня», — робко ответила Мэгги, и Виктория уставилась на нее, поняв, что за всем этим скрывалось нечто большее.
— Я запрещаю это, — сказала Виктория. — Я приказываю, чтобы все это оборудование немедленно было разрушено и чтобы никто не знал об этом — это позор для нас, потому что мы англичане, самая цивилизованная нация в мире, а это — да, лорд Мельбурн, — это не годится для цивилизованного народа.
Лорд Мельбурн выглядел сконфуженным. Он осторожно провел ладонью по волосам и обратился к королеве: «Иногда, сударыня, извиняющим для нас обстоятельством в той форме принудительного допроса, что здесь проводится, — несомненно, крайне неприятной, — служит спасение тысяч жизней в борьбе с силами тьмы».
— И, Ваше Величество, — сказала Мэгги, — эти методы применяются очень редко, но еще реже они используются против смертных. Те, кого пытают в этой башне, — это демоны, а не люди; те, кто человеческой расе не желает ничего иного, кроме гибели и разрушения. Те, кто с радостью будет вас мучить и считать это развлечением.
— Они ощущают боль, эти демоны, во время пытки? — потребовала ответа Виктория.
— Ну, да, сударыня, — сказал Мельбурн, — боюсь, это скорее…
— Тогда это варварство, все ясно и просто. Вы же не стали бы мучить животное таким способом. Нет, Мельбурн, это мое окончательное решение. Никто и никогда не будет подвергнут пытке ради меня. Это ясно?
— Даже если пытка даст нам возможность найти Альберта?
Плечи у Виктории опустились. Конечно. Вот оно, ей бы следовало догадаться сразу. Впрочем, как бы ни была она охвачена шоком, ужасом и унижением, она не переставала задаваться вопросом, зачем ее привели в эту мрачную комнату.
Мельбурн подошел к двери, проделанной в стене, и распахнул ее.
Виктория сначала услышала шум колес. Нечто тяжелое двигалось, тем не менее, легко благодаря деревянным колесам, как она догадалась по звукам. Эту машину вкатили в центральную часть башни Хикс и Васкес: она состояла из платформы на колесах, на которой были приделаны две деревянные формы, очень похожие на головки сыра, и они были прикреплены так, что могли раздвигаться в разные стороны.
К этой машине был привязан человек, одетый в платье лакея и в парике; его одежда была порвана и испачкана. Он был привязан, руки — к верхней части конструкции, ноги — к нижней.
— Это то, что я думаю? — спросила Виктория ровным тоном.
— Да, сударыня, это дыба. По крайней мере, ее вариация, — сказал Мельбурн.
Пленник, привязанный к дыбе, застонал, его веки задрожали.
— А этот человек? — спросила она, уже зная ответ.
— Это возница первой кареты, сударыня.
Теперь он открыл глаза и смотрел прямо на нее. Он улыбался.
— Привет, Ваше Величество, — прозвучало с дыбы.
Виктория не обратила на это внимания. «Он теперь в человеческом обличье, не так ли?»
— Да, именно так, — сказала Мэгги Браун. — Аркадец, ну-ка превратись.
— Нет, — сказал аркадец. — Что-то мне не хочется, если вы не возражаете.
— Слушай, солнышко, — молвила Мэгги, — ты шуточки со мной не шути. Псу на дыбе лучше прикусить свой язык, мой тебе совет.
— Вы не станете ее использовать.
— Ой, кто это сказал?
Аркадец ухмыльнулся:
— Она.
Мэгги и Мельбурн посмотрели на Викторию, которую во второй раз настигло озарение.
Она внезапно поняла, для чего ее привели сюда. Не только чтобы ввести ее в курс тайных дел Корпуса защитников, но и по другой причине.
— Вам требуется мое согласие, — сказала она.
— Это закон, — сказал Мельбурн. — Пытка применяется только в случаях непреложной необходимости, и это только с дозволения действующего монарха.
— А мы — те, кто служит тьме, — не нуждаемся ни в каких разрешениях на применение пытки, — захихикал аркадец. — Это просто считается разрешенным.
— Вот почему, демон, — возвысила голос Виктория, и он гулким эхом разнесся в огромном пространстве башни, — мы, люди, выше вас.
Аркадец осмотрел себя.
— Ну, это лишь иногда.
— Не иногда, нет, — и следующие слова были адресованы уже Мэгги и Мельбурну, — я запрещаю это. Пусть он умрет быстро.
— Сударыня, — сказала Мэгги Браун, — никому из нас удовольствия это не доставляет. Но иногда, в определенных ситуациях, следует использовать тактику врага, чтобы одолеть его.
— Тактику врага? — Виктория напряженно вглядывалась в Мэгги. — Что вы хотите этим сказать? Вы подразумеваете, что они будут пытать Альберта?
— О-о, Альберта они пытать не будут, — подал голос аркадец.
— Успокойся, сынок, — оборвала его Мэгги Браун, — или ты не видишь вон то колесо? Я ведь могу ненароком задеть его, и оно закрутится; знаешь, что будет? — Она повернулась к королеве: «Ваше Величество, вот эта зверюга знает, куда он должен был привезти принца в ту ночь. Мы спросили его вежливо, но так он нам не скажет. Мы хотели бы получить Ваше разрешение на то, чтобы спросить его менее любезно».
Она кивнула Хиксу, который передвинулся к дыбе и взялся за колесо.
— Скажи нам, — проговорила Виктория, подойдя вплотную к аркадцу. — Скажи нам то, что нам нужно, и я не позволю им сделать тебе больно. Даю слово.
Аркадец заметно скорчился и видоизменился, показав обличье волка.
— Что ты можешь предложить мне взамен?
— Твою свободу — при условии,
— Они не позволят это сделать, — он повернул голову в сторону Мэгги Браун и Мельбурна, которые молча смотрели на них.
— У них не будет выбора, если я это прикажу.
— Полагаю, все это бесполезно, потому что меня убьют свои — из-за моей измены и неудачи.
— Мы можем защитить тебя, — быстро сказала королева. — Можем мы это сделать, Лорд М?
— Его найдут его собственные дружки, сударыня, — найдут и убьют, — сказала Мэгги. — Самым лучшим для него будет сказать нам, куда увезен принц, а взамен мы сможем обещать, что его смерть будет быстрой.
На стене сгущались и плясали тени. Далеко вверху над ними галдели птицы, кружась над башней.
Королева смотрела на него. Она молила его взглядом. «Мы не должны так поступать, — сказала она. — Все должно быть иначе».
