роли подходите просто идеально? Если они не атакуют Империю, то уже в ближнем прицеле им не останется ничего, кроме как вцепиться в глотки друг другу.
– Значит, что бы мы ни делали, войны не избежать?
– Именно так.
– И время?
– Пять – десять лет, как я уже говорил. Сроки начала войны зависят исключительно от нашего противодействия. Есть и экономический подтекст. Крестьяне…
– Крестьяне не в силах выплачивать все те налоги, которыми их облагают на территории королевств, и потому уходят ко мне, – сказал я. – В Империи мало плодородной земли, но я готов предоставить ее любому, кто готов на ней работать.
– Церковь объявила их проклятыми и предала анафеме.
– Это не вопрос веры, по крайней мере, для этих бедолаг, – сказал я. – Речь идет об элементарном выживании. Когда на кону стоит благополучие твоей семьи, людям все равно, перед каким властелином снимать шляпу. Лишь бы налоги были пониже.
– Их уже больше пятнадцати тысяч, – сказал маркиз. – И было бы еще больше, если бы на границе с Империей не были выставлены заслоны, которые заворачивают большую часть беженцев обратно. Любыми способами, вплоть до показательных казней. Но люди все равно просачиваются, и короли видят в этом опасную тенденцию.
– Пусть снизят налоги.
– Боюсь, что это не тот способ, которым они привыкли решать проблемы.
– Значит, война?
– Да, милорд, война будет. Это только вопрос времени.
Дворяне просыпаются не раньше одиннадцати. Примерно час у них уходит на утренние процедуры омовения, одевания, причесывания и так далее, так что, спустившись к завтраку около полудня, я не прогадал.
Людвиг и Даниель сидели за своим обычным столом и угощались холодной телятиной, сыром и конечно же вином. С ними был еще один молодой человек, которого я раньше не видел. Я не мог судить о его росте, ибо он сидел, но все остальное было в порядке. Крепкий такой, косая сажень в плечах, в движениях быстр и ловок. Даже когда обращается не с мечом, а с обычным столовым ножом. Но и с мечом тоже не пропадет.
Короткая стрижка и мужественное лицо выдавали в нем дворянина не самого крупного. Те же Людвиг и Даниель выглядят гораздо менее мужественно. Не хочу сказать, что они похожи на женщин, или что-то в этом роде, просто черты их лица гораздо мягче. Черты лица людей, не привыкших думать о хлебе насущном.
– А, Конан! – заорал Людвиг через весь зал. – Иди сюда, мы только что заказали!
Я присел на свободный стул, оказавшись лицом к лицу с новым парнем, и сразу же поймал на себе его внимательный взгляд.
– Конан, это Эрик, – представил его Людвиг. – Эрик, это Конан.
– Весьма приятно, – произнес я.
– Взаимно, – отозвался Эрик.
Мы улыбнулись друг другу.
– Кстати, Конан, – сказал Даниель. – Ты не в курсе, по какому поводу я вчера подрался с бароном Как- Его-Там… Черт, совсем из головы вылетело имя… Ну толстый такой, и язык у него длинный…
– Извини, – пожал я плечами. – Я даже не в курсе, что ты вчера дрался.
– Дрался, – ухмыльнулся Даниель. – Рука у меня побаливает, а это верный признак.
– А откуда ты знаешь, что дрался именно с бароном?
– У него тоже побаливает… – ответил Даниель. – Лицо.
– Эрик прибыл на курорт вчера вечером, – сообщил мне Людвиг. – И сразу же встретился с нашим послом. Насколько я понимаю, у нашего посла на него виды.
– Еще бы, – сказал Даниель. – Эрик теперь – большая шишка.
Оба заржали.
Эрик сдержанно и чуть смущенно улыбнулся. Видно было, что ему льстит внимание со стороны столь титулованных особ, но привыкнуть к этой лести он еще не успел.
– Твое лицо кажется мне знакомым, – сказал мне Эрик. – Мы не могли встречаться раньше?
– Вряд ли, – сказал я. – Я только и прошлом году вернулся с островов.
– Конан у нас деревенщина, – доверительным тоном сообщил Эрику Людвиг. Впрочем, доверительность принца крови мог слышать весь обеденный зал. – Практически варвар. Ни черта не слышал, никого не знает, прелесть что за человек. Представь, сколько старых хохм я ему скормил за время нашего знакомства. Он считает меня записным остряком, несмотря на то что у каждого анекдота уже выросла семимильная борода.
– Ты не бывал у нас в Кинне? – продолжал допытываться Эрик. – Хотя бы проездом?
– Нет, – ответил я. – Я даже не знаю, где находится местечко под таким названием.
– Ты ничего не потерял, – тактично сказал Людвиг. – Типичная захолустная дыра, и ничего больше.
