– Надолго?
– К сожалению, нет.
– Но ты же вернешься ко дню рождения Виктора?
– К сожалению, нет.
– И ты пропустишь день рождения императора?
– Похоже на то.
– Что у тебя за дела, которые могут быть важнее этого праздника?
– Это не дела. Это отпуск.
– И ты не можешь его отложить?
– Генерал Краснов не позволит.
– Жаль.
– Мне тоже жаль, мама.
– Полетишь на лайнере?
– Нет, на курьере.
– Они такие маленькие… Я не люблю, когда ты летаешь на маленьких кораблях.
– Я пилот, мама.
– Я не любила, когда твой отец летал на маленьких кораблях. Я вообще не люблю маленькие корабли. Это слишком опасно. Одного попадания достаточно, чтобы…
– Война еще не началась, мам. Это обычный гражданский рейс. В меня не будут стрелять.
– Я все равно всегда нервничаю. И еще я сильно переживаю за Гая.
– Не знаю, что тебе сказать по поводу Гая.
– Не говори ничего. Надеюсь, император простит его. Это ведь была просто глупая ошибка…
– Наверное, мама. Очень может быть.
– Император может простить его. Ради твоего отца. И ради тебя. Он может объявить амнистию по случаю своего дня рождения.
– Вряд ли он может объявить амнистию до окончания мятежа.
– Но он все равно простит Гая. Я в это верю.
– Я тоже. – Юлий поспешил уйти. Он никогда не любил врать матери.
Императорская амнистия Гая не пойдет на благо Питеру Моргану. В интересах Питера Моргана Гая надо казнить. Желательно – публично.
– Я улетаю, Пенни.
– Здорово. Значит, ты пропустишь эту скукотищу в Лувре?
– Да.
– Как я тебе завидую! А мне придется терпеть сотню старых перечниц, которые будут знакомить меня со своими сыновьями и внуками.
– Морганы всегда были выгодной партией.
– А выгоду обычно подсчитывает отец, правильно?
– Он всегда ее подсчитывает.
– Гай здорово ему напортил, да?
– Это точно.
– Как ты думаешь, что с ним будет?
– Честно?
– Ага.
– Его убьют. Он слишком близок к адмиралу Клейтону.
– Жалко.
– Жалко. Но он сам сделал свой выбор.
– Ты с ним разговаривал?
– Да.
– А отцу сказал, что видел его мельком.
– Он просил не говорить отцу.
– И что он тебе сказал?
– Большей частью оправдывался. Говорил, что выхода не было.
