– А сколько у тебя боевых вылетов?
– Тридцать два.
– Неплохо, сынок.
– Благодарю вас, сэр.
– Я хочу… Нет, я настаиваю, чтобы ты поговорил с капелланом, а потом – с психологом. И лишь после того, как я выслушаю их отчеты, мы продолжим с тобой этот разговор. В том случае, если они не заставят тебя передумать.
– Как скажете, сэр.
– Кажется, я уже сказал.
– Так точно, сэр.
– Тогда какого черта ты до сих пор здесь сидишь?
Капеллана на месте не оказалось, а потому Юлий зашел к себе, принял душ, необходимый ему после пребывания в карцере, переоделся, выпил приличного кофе, сваренного на своей личной кофеварке, запасся сигаретами и пошел к психологу.
Психологом на базе служила женщина в чине капитана, и потому Юлий мог разговаривать с ней на равных.
Ей было лет тридцать, и она была не во вкусе Юлия, что, однако, не помешало ему переспать с ней после грандиозной новогодней попойки. С тех пор они практически не разговаривали, только здоровались при встрече, и потому Юлий считал инцидент исчерпанным.
– Что привело вас ко мне, капитан? – спросила психолог. – Что именно заставило вас прийти?
– Очень хорошо, что вы использовали местоимение «что», потому что это был полковник Ройс, – сказал Юлий. – Вы знаете, откровенно говоря, мне он тоже не нравится. У него мания величия, отягощенная отеческим комплексом. Он всех называет сынками, хотя прекрасно понимает, что не может быть моим отцом. Потому что у нас разные фамилии, и вообще, я – дворянин, а он – черт знает кто. Точнее, черт знает что, как вы точно подметили минутой ранее.
Психолог вздохнула.
– Вы, пилоты, поголовно считаете себя прирожденными комиками и записными остряками, – сказала она. – Работать в десанте было гораздо спокойнее.
– Я сам хотел пойти служить в десант, но мне папа не разрешил, – признался Юлий.
Отчасти это была правда.
Когда предок Юлия настоял, что его отпрыск должен отметиться в армии, отслужив хотя бы два срока, Юлий решил записаться в десант, чтобы убедить отца отказаться от этой глупой затеи.
Юлий не хотел в армию. Он не любил никому подчиняться, не любил ходить строем, не любил сугубо мужских компаний и не признавал само понятие дисциплины. Но отвертеться не получилось.
Ты не пойдешь в десант, сказал отец. В десант идут тупые безродные мордовороты, а моему сыну, отпрыску древнего рода, там делать нечего.
Тогда Юлий захотел пойти в артиллеристы. По его мнению, это был наиболее безопасный вид войск, недостаточно мобильный, а потому опаздывающий на большинство локальных конфликтов, в которых принимала участие имперская армия. В артиллерии много аристократов, сказал он отцу.
Но тебя там не будет, сказал отец. Я служил пилотом. Твой дед служил пилотом, мой дед служил пилотом и дед его деда тоже служил пилотом – и ты будешь служить пилотом, черт бы тебя подрал, трусливый сукин сын.
Маму не трогай, попросил Юлий и отправился служить пилотом.
Продолжать чертову династию.
– Насколько я понимаю, вы хотели застрелиться, – сказала психолог.
– Интересно, если вы знаете, почему я здесь, то зачем спрашивали?
– Я хотела послушать, как вы сами это сформулируете. Так хотели вы застрелиться или нет?
– Нет, – твердо сказал Юлий. – Вы используете прошедшее время, и в этом ваша ошибка. Я и сейчас хочу.
– Почему вы хотите застрелиться?
– У меня затяжная депрессия, – сказал Юлий.
– Как вы думаете, чем она вызвана?
– Меня хотят убить, – выпалил Юлий.
– Кто?
– Многие.
– Назовите хотя бы одного.
– Я не могу их назвать.
– Почему?
– Я их не знаю. Я имею в виду, поименно.
– Может быть, вы знаете их в лицо?
