момент будь готов дернуть к своей машине.
– Что-то стряслось?
– Пока нет, – сказал Клозе. – Но предчувствие у меня нехорошее. Не знаешь, где Стивенс?
– Где-нибудь шляется.
– Спасибо, – сказал Клозе. – Ты мне здорово помог. Бросай свои игрушки и делай, как я сказал. А потом найди Стивенса.
– Может, предупредить остальных?
– О чем? О моем предчувствии?
– Да.
– Хорошо, – сказал Клозе. – Господа пилоты! Поверьте моему жизненному опыту – отсутствие облаков, тумана и хорошая видимость на этой планете всегда предвещают плохие новости! Поэтому советую вам отправиться за своим личным оружием и не отходить далеко от своих истребителей!
Пилоты посмеялись, посоветовали Клозе расслабиться и вернулись к своим занятиям.
– Когда вас убьют, вы поймете, что я был прав, – сказал Клозе. – Орлов, им я приказать не могу, но ты – мой подчиненный. Выполняй приказ.
– Уже бегу, сэр.
Стивенса Клозе обнаружил у дверей своей комнаты. Тот был в костюме, надеваемом под летный комбинезон, с «офицерским сороковым» на поясе и штурмовым карабином в руках. Проходящие мимо пилоты мерили его недоуменными взглядами и отпускали шуточки.
– Соображаешь, – одобрил действия майора Клозе. Он не был удивлен – Стивенс служил на Сахаре во время прошлой кампании. – Заходи.
Первым делом Клозе залез под кровать и достал оттуда свой штурмовой карабин, такой же, как у Стивенса. Потом, бросая косые взгляды в окно, принялся облачаться в летную одежду. За этим занятием его застал запыхавшийся Орлов.
– Позвольте доложить, господин полковник. Стивенса я не нашел, потому что он здесь. Вижу у вас обоих ярко выраженные симптомы паранойи и штурмовые карабины, которых у больных с вашим диагнозом быть не должно.
– А где твой карабин, здоровый? – поинтересовался Клозе.
– Полагаю, что в арсенале.
– Молодец, – сказал Клозе. – Орел. Приказ о полной боеготовности в любое время, вступивший в силу три месяца назад, каким-то образом прошел мимо твоих ушей?
– Скорее между, – сказал Стивенс. – В связи с отсутствием в черепе мозга сопротивления там никакого.
– Смешно, – сказал Орлов. – И костюмы у вас, как у клоунов. А вам в таком виде на людях показаться не слабо?
– Скоро люди будут завидовать нашему виду и горько сожалеть, что не придали себе такой же, – сказал Клозе. – Пойди и оденься так же. Это приказ.
– Обалдеть, – сказал Орлов.
– Бегом, – сказал Клозе.
– Как, по-твоему, мы не переусердствовали? – спросил Орлов спустя сорок минут. – Мне уже жарко.
Они сидели в комнате Клозе, от которой до взлетной площадки было всего двести метров. В летных комбинезонах и с двумя карабинами на троих. При этом Клозе и Стивенс чувствовали, что все сделали правильно, а Орлов чувствовал себя идиотом.
– Я чувствую себя идиотом, – заметил Орлов.
– Живой идиот лучше мертвого гения, – сказал Клозе. – По крайней мере, если рассматривать эту ситуацию с персональной точки зрения этого идиота. Я никогда не был мертвым гением, но быть живым идиотом мне нравится.
– Так всегда рассуждает посредственность, – парировал Орлов.
– А у нашего мальчика режутся зубки, – заметил Стивенс. – Еще немного, и он научится кусаться.
– Это хорошо, – сказал Клозе. – Для того, чтобы бегать в стае с большими собаками, нужно уметь писать на большие деревья.
– И на какое самое большое дерево ты когда-либо пописал, командир? – спросил Орлов.
– На баобаб.
– Может, мы на самом деле немного погорячились? – спросил Стивенс еще через двадцать минут. – Сидеть в летных комбинезонах в комнате в такой хороший день – не самое лучшее времяпрепровождение. А вдруг ничего не будет до самого вечера? Или вообще ничего не будет.
– Тарги не упустят такой возможности, – сказал Клозе.
– Ты больной, командир, – сказал Орлов.
– Зато эскадрилья у меня офигительно здоровая, – сказал Клозе. – Я побывал уже не в одной переделке, часто мне приходилось туго. Но я до сих пор жив. Советую вам последовать моему примеру.
– Следуя твоему примеру, мы все окажемся в психушке, – сказал Орлов.
