— Попробуй, — разрешил Горлогориус.
— Я не мог не заметить, что вы пришли сюда с зюйд-зюйд-веста. — Горлогориус нахмурился. Он не был силен в географии.[10] — Вон оттуда, — махнул рукой орк. — Дело в том, что там стояла лагерем основная часть моего войска, сэр.
— Стояла, — также в прошедшем времени ответил Горлогориус
— И мне бы хотелось знать, что стало с моими ребятами. Если можно, сэр, — добавил хан орков заискивающим голосом.
— Весьма похвально, что даже в такую минуту тебя беспокоит участь твоих соплеменников, — сказал Горлогориус. — Что ж, могу тебя заверить — они живы и здоровы. Пока.
— Спасибо, сэр.
— Впрочем, я уверен, что долго они в таком состоянии не пробудут, — сказал Горлогориус. — Видишь ли, я превратил их в свиней.
— В свиней?
— В свиней, — подтвердил Горлогориус. — Так что от них даже стало лучше пахнуть.
— Но почему?..
— Не думаю, что я обязан объяснять мотивы своих поступков, — сказал Горлогориус. — Но я скажу. За последние несколько недель твои архаровцы нанесли мелким крестьянским хозяйствам, расположенным неподалеку, огромный ущерб, и я решил немного его компенсировать.
Хан оторопел.
— Неужели крестьяне их съедят? — тихо ужаснулся Негоро.
— Думаю, что съедят, — сказал Реджи.
— Но они же разумные!
— Некоторые люди считают свиней разумными, некоторые отказывают в этом даже оркам, а некоторые аристократы не считают разумными простолюдинов, — заметил Реджи. — Полагаю, крестьяне вряд ли сообразят, куда делись орки и откуда в их округе развелось такое количество парнокопытных, а то, что не видно глазу, не способно повредить желудку.
— Это не так уж трудно сообразить, — сказал Негоро. — Я имею в виду, орки куда-то исчезли, зато откуда-то взялись свиньи… Это же просто, как дважды два.
— Местные жители не очень сильны в таблице умножения и дважды два для них не так-то просто, — сказал Реджи. — И вообще, заткнись. Я хочу дослушать.
— Раньше ты так со мной не разговаривал, — обиженно сказал Негоро.
— Раньше я на тебя работал, — сказал Реджи. — А теперь мы работаем вместе, и я больше не твой подчиненный.
Объяснение было исчерпывающим, и Негоро заткнулся.
— Но я думал, что мои орки вам еще понадобятся, — с обидой сказал Чингиз-хан Горлогориусу.
— Зачем? — удивился Горлогориус.
— Для антуража, — объяснил Чингиз-хан. — Я думал, ни одна финальная битва не обходится без полчищ орков, легионов зомби и чего-то в таком роде.
— Концепция изменилась, — сказал Горлогориус. — Решено обойтись без финального мочилова.
— Упс, — произнес хан.
— Предлагаю тебе выбор, — сказал Горлогориус. — Либо я оторву тебе голову и ты умрешь здесь и сейчас быстрой и относительно безболезненной смертью…
— Либо? — спросил хан, когда театральная пауза несколько затянулась. Первый вариант ему не слишком понравился.
— …либо ты можешь разделить участь своих соплеменников, — сказал Горлогориус.
— В качестве свиньи?
— Я думаю, в качестве кабанчика, — сказал Горлогориус. — Ты сможешь вдоволь набегаться по местным полям, лугам, лесам и прочим деталям ландшафта, прежде чем крепкие крестьянские парни возьмут тебя за окорока.
— Согласен, — быстро сказал Чингиз-хан.
— Быстро соображаешь, — похвалил его Горлогориус. — Умение быстро соображать понадобится тебе, когда начнется охота. Если повезет, сможешь прожить… сколько там вообще живут кабанчики?
— Не знаю, — сказал Чингиз-хан. — Но я постараюсь выяснить это собств… хрю. Хрю-хрю-хрмпф…
Одарив волшебника негодующе-испуганным взглядом своих маленьких поросячьих глазок, кабанчик неловко — сказывался недостаток опыта в передвижении на четырех ногах — убежал в сторону леса.
Питер Гриффин похолодел. Настал его черед, а учитывая, какая участь постигла Чингиз-хана, ничего хорошего ему не светило.
— Ты волшебник, — сказал Питеру Горлогориус, — мой коллега, член гильдии, поэтому с тебя спрос особый. Дубль может творить безумства, стрелок выполняет то, за что ему платят, но волшебник должен в первую очередь думать о глобальных последствиях любого своего поступка. А ты о чем думал?
— Меня заставили, — сказал Питер. — Я не хотел, но меня шантажировали…
Горлогориус сплюнул, метко попав Питеру на ботинок.
— Заставили его. — Если бы презрение могло превращаться в серную кислоту, от Питера не осталось бы даже зубов. — Его шантажировали. Да что ты за волшебник такой, если горстка орков, возглавляемых дублем покойного ныне человека, может вынудить тебя к чему-либо?
— Я специально внедрился в их группу, чтобы развалить ее изнутри, — нашелся Питер. — Саботаж, деморализация и все такое…
— Рассказывай эти сказки кому-нибудь другому, — сказал Горлогориус. — Как член Совета гильдии я должен тебя наказать.
— Как?
— Ты еще спрашиваешь? Твои преступления против вселенной, твое порочащее имидж волшебника поведение — все это заслуживает высшей меры наказания.
— Нет! — воскликнул Питер.
— Да, — сказал Горлогориус. — Дай мне свою волшебную палочку.
Питер заколебался.
— Или я буду вынужден взять ее силой, — сказал Горлогориус. — Поверь, тебе не понравится.
Питер нехотя залез в карман и отдал Горлогориусу волшебную палочку. Могущественный маг сломал ее о колено.
При хрусте магического дерева Питеру показалось, что он утратил какую-то очень важную часть своего собственного тела. Горлогориус выкинул обломки в траву, вынул из кармана собственную палочку и приложил ее ко лбу Питера.
— Сим отнимаю у тебя магическую силу! — сказал он, и сноп света ударил изо лба Питера, словно в черепе незадачливого мага включили прожектор.
По окончании процедуры тело волшебника без чувств рухнуло на землю. Горлогориус брезгливо вытер кончик палочки, которым дотрагивался до лба Гриффина, о подол своей мантии и убрал орудие производства в карман.
— Так и живем, — пробормотал он. — Кто-нибудь может упрекнуть меня в излишней жестокости, но… Пусть только попробует.
Глава 7
Если ты гном, то это навсегда.
Они проникли на территорию подземного королевства без приключений, легко миновав заставы и
