— Как дракон, — сказал Бозел. Или как человек, добавил он про себя, но вслух произносить не стал.
— Говорят, аглицкие рыцари прессуют тебя не по-детски, — сказал Муромец. — Чем прогневал ты их властителя?
— А еж его знает, — сказал Бозел. — Они мне не сообщали.
— Сколько уже было наездов? — деловито осведомился Добрыня.
— Пять или шесть. — Бозел попытался пожать плечами, забыв, что они у него сейчас попросту отсутствуют. — Но это так, хомячки домашние были. Думаю, теперь Мерлин кого-нибудь посерьезнее пошлет. Ланселота и его команду.
— Ланселота я знаю, — сказал Муромец. — Он к нам в Триодиннадцатое царство как-то с составе посольской делегации наведывался. Серьезный мужчина.
Услышав такую оценку, остальные богатыри заочно зауважали аглицкого рыцаря. Редко кто удостаивался скупой мужской похвалы Ильи Муромца.
— Как обороняться будем, старшой? — поинтересовался Алеша. — Здесь окопаемся или в более удобное место двинем?
— Обмозговать надо, — сказал Муромец. — Здесь место не очень удобное. Открыто со всех сторон, и, если врагов будет больше, это сыграет им на руку. Лучше бы найти место, где численное превосходство не будет иметь решающего значения.
— В Фермопилы двигай, стратег, — посоветовал Муромцу на глазах обретающий наглость Бозел. — Не хочу вас разочаровывать, парни, но у нашего отряда есть большие проблемы с передвижением.
— Типа какие? — спросил Алеша.
— Обычно у меня не возникает проблем с форсированными марш-бросками, — сказал Бозел. — Но в нынешнем моем обличье я не могу похвастаться мало-мальски приличной крейсерской скоростью.
Богатыри понимающе покачали головами и принялись чесать в своих могучих затылках.
— Может, к лошади его привяжем, старшой? — предложил Добрыня.
— Вряд ли наши лошади согласятся, — сказал Алеша.
— Я тоже не соглашусь, — сказал Бозел. — Не хватало, чтобы честного дракона к лошади привязывали. Вы меня еще в ковер завернуть предложите.
— Идея неплохая, — сказал Муромец. — Только нету у нас с собой ковра. Не озаботились.
Бозел закатил свои крокодильи глаза. Он надеялся, что дерутся богатыри лучше, чем соображают.
— Как тебя вообще в крокодила сплющило, болезный? — спросил Алеша.
— Если это не волшебство, а я думаю, что это не волшебство, ибо не вижу в подобном превращении ни малейшего смысла, то отношение к перемене моего облика наверняка имеет Большой Бо, — сказал Бозел, у которого было время на раздумья. В конце концов он пришел к выводу, что Гарри тут все-таки ни при чем. — Наверное, очередной его флюид вырвался из того места, где Большой Бо содержится в заточении.
— Кто такой Большой Бо и за что его в заточение закатали? — поинтересовался Алеша.
— Такие вещи, Лешенька, выше твоего понимания, — сказал Муромец. — Лучше ты о них не думай.
— А то мозг от напряжения сгорит, — съязвил Бозел.
— По-моему, он меня обидеть хочет, старшой, — сказал Алеша.
— Надо же, догадался, — сказал Бозел.
— Не обращай внимания, — посоветовал другу Добрыня. — На всяких крокодилов реагировать никаких нервов не хватит.
— Хм, — сказал Бозел и заткнулся. Крыть было нечем, ибо сейчас даже опытный герпетолог[14] не смог бы отличить Бозела от крокодила.
— Вернемся к вопросу транспортировки, — предложил Муромец.
— Можно телегу какую-нибудь смастерить, — предложил Добрыня. — Только у нас топора с собой нет, и богатырские лошади не приучены телеги тянуть.
— Я и деревьев поблизости не наблюдаю, — заметил Муромец.
— Лично я наблюдаю поблизости целых три дерева, — сказал Бозел. — И одно из них, совершенно очевидно, дуб.
— Не хами, крокодил, — сказал Муромец.
— А ни фига вы мне не сделаете, — сказал Бозел. — Вам Горлогориус охранять меня приказал.
— Насколько я помню, речь шла только о твоей жизни, — сказал Муромец. — Но Горлогориус не запрещал нам выбить тебе, допустим, глаз. Или челюсть. Или ногу оторвать.
— Упс, — произнес Бозел.
— То-то, — сказал Муромец и снова обратился к богатырям: — Думаю, парни, здесь будем с супостатами биться, потому как с таким багажом путешествовать несподручно.
— Стремно с таким багажом путешествовать, — поддержал старшого Алеша. — Что люди о нас подумают?
— Смеяться они будут, — сказал Добрыня, щелкая костяшками пальцев правой руки. — Правда, недолго.
— Тихо, — скомандовал Муромец. — Что-то приближается.
Богатыри и примкнувший к ним Бозел услышали странный рев, непохожий на все то, что им доводилось слышать раньше. Даже повидавший жизнь дракон не сразу понял, какое чудище способно издавать такие звуки.
Выросшие в сельской местности и не нюхавшие цивилизации богатыри очень удивились, когда к ним подрулили «Астон Мартин», три «роллс-ройса», «ти-ви-ар» и «Ауди А-8». Еще больше они удивились, когда из черных блестящих чудовищ вылезли люди, одетые в черные кожаные плащи и увешанные золотыми побрякушками. А больше всех был поражен Илья Муромец. Он опознал в вылезшем из «Астон Мартина» бритоголовом детине благородного сэра Ланселота, с которым ему доводилось встречаться ранее.
— Гуд морнинг, — сказал Ланселот. — То есть доброе утро, парни.
— Ланс? — удивился Муромец.
— Илья? Что привело тебя в столь далекие от Триодиннадцатого царства места?
— Работа, — сказал Илья. — А ты сильно изменился, Ланс. Кто над твоим имиджем поработал?
— Никто не поработал, — сказал Ланселот. — По дороге сюда с нами приключилась странная история. Рано поутру облачились мы в доспехи и оседлали своих скакунов, но не успели проехать и пару миль, как скакуны наши претерпели метаморфозу и превратились вот в это. — Ланс махнул рукой в сторону своего «Астон Мартина». — Доспехи тоже куда-то подевались, а мы оказались вот в этом непонятном прикиде. А знаешь, что самое странное?
— Что?
— Прикид этот кажется нам всем удобным и привычным, — сказал Ланселот. — И оказалось, что мы прекрасно умеем обращаться с этими повозками, заменившими наших благородных коней, хотя и видим их впервые в жизни.
— Странные агрегаты, — заметил Добрыня. — В жизни бы в такую хреновину не полез.
— Не скажите, благородный сэр Добрыня, — сказал счастливый обладатель одного из «роллс-ройсов» сэр Тристан. — Эта повозка даст лошади сто очков форы. Она не знает устали и не требует овса и водопоя, а по приличной дороге может развивать огромную скорость.
— Но вам это знать ни к чему, — заявил сэр Гавейн, захлопывая дверцу «ти-ви-ара». — У вас в Триодиннадцатом царстве отродясь приличных дорог не было и еще лет триста не будет.
— К слову, все эти повозки сделаны в нашей родной Британии, — сказал Ланселот. — Только сэру Борсу досталось изделие германских варваров. Впрочем, он всегда предпочитал скакунов с континента.
— У них норова меньше, да и подешевле они как при покупке, так и в обращении, — сказал сэр Борс. — А скачут так же.
— Зато круглая управляющая фиговина у тебя не с той стороны, — заметил Ланселот.
— Может, у меня она как раз с той, — сказал Борс. — Может, это у вас у всех она не с той стороны.
