Федя отступил назад и дёрнул Капелюхина за рукав. Тот фыркнул.
— Вот лопают! Аж скулы трещат!..
Застигнутые врасплох, солдаты вскочили и схватились за автоматы. Горшок выпал у них из рук и покатился по земле, оставляя густой белый след.
Ребята бросились было бежать к изгороди, но немцы быстро преградили им дорогу.
— Хальт! Хенде хох! — закричал один из солдат, свирепо топорща белёсые усы и переводя автомат с одного на другого. — Кто есть такой? Документы?
Второй солдат, которому не удалось полакомиться сметаной, тучный, с сизым, пупырчатым, как кожа у ощипанного гуся, подбородком, внимательно оглядел ребят, потрогал их пиджаки и с довольным видом прищёлкнул языком. Потом, подмигнув товарищу, зычно скомандовал:
— Снимать пиджаки! Быстро!
Капелюхин захлопал глазами, а Федя, хотя и знал неплохо немецкий язык, сделал вид, что ничего не понял.
Тогда солдат с сизым подбородком расстегнул пуговицы и бесцеремонно стащил с Капелюхина пиджак. Второй солдат таким же образом раздел Федю.
Потом они стянули с ребят верхние рубашки, отобрали у Борьки чемодан.
Солдаты похохатывали, фыркали, переговаривались друг с другом и чувствовали себя так, словно занимались не грабежом среди белого дня, а выбирали вещи в магазине.
Ребята дрожали от бешенства, пытались сопротивляться, но, получив по внушительной зуботычине, только цедили сквозь зубы:
— Ворьё! Бандюги!
Дошла очередь до брюк.
Солдат с сизым подбородком окинул взглядом Борькины брюки и дёрнул за кончик ремня, жестом показывая, чтобы тот разоблачался.
Побелев от ярости, Капелюхин шарахнулся было в сторону, но потом рывком стянул с себя майку, сорвал с головы кепку и швырнул их под ноги солдатам:
— Всё берите, сволочи… Хапайте!
Он с силой рванул брючный ремень и, когда брюки приспустились, высвободил правую ногу из штанины. Солдат с хохотом уцепился за брюки. Федя обомлел. Этот впавший в ярость Капелюхин совсем потерял голову — ведь в кармане брюк у него находится бумажник и, главное, комсомольский билет.
— Борька! С ума сошёл! — шепнул Федя. — Там же билет. — И он, вцепившись в брюки, дёрнул их из рук солдата.
Спохватившись, Капелюхин тоже потянул брюки к себе. На помощь первому солдату подоспел второй. Теперь за брюки ухватились четыре человека и каждый тянул в свою сторону. Капелюхин, потеряв равновесие, упал на землю, но у лёжа, согнув ногу в коленке, продолжал удерживать штанину. Брюки, наконец, не выдержали и с треском разорвались.
Рассвирепевшие солдаты принялись пинать ребят сапогами, пустили в ход кулаки. Затем, повалив Федю на землю, они бесцеремонно расстегнули ремень, стащили с него брюки и, наконец, угрожающе поводя автоматами, кивнули в сторону поля.
Ребята, не сводя глаз с автоматов, попятились к изгороди, перелезли через неё и, пригнувшись, бросились бежать. Когда они оглянулись, солдат в огороде уже не было. Переводя дыхание, Капелюхин выругался.
— А ты что говорил? — напомнил Федя. — «Домой идём, мы прописанные! Нас не тронут!» Вот тебе и не тронули.
Приятели посмотрели друг на друга и не могли сдержать невесёлых улыбок: растерзанные, без одной штанины брюки еле держались на Борьке, всё тело у него было в ссадинах, под глазом набухал багровый кровоподтёк.
Не лучше выглядел и Федя. Худенький, щуплый, ещё не успевший загореть в этом году, с тонкими, в рыжеватых волосах ногами, он в своих голубых трусиках выглядел совсем не спортсменом. Из вспухшей рассечённой губы сочилась кровь.
— Здорово они тебя отделали? — осведомился Капелюхин.
— Не здоровее, чем тебя, — усмехнулся Федя. — Вместе ведь за брюки держались.
Капелюхин сорвал ещё влажный от росы лист подорожника и протянул приятелю.
— Приложи к губе… помогает.
Потом достал из кармана комсомольский билет и долго смотрел на обложку с профилем Ленина.
— Это ты правильно сказал, — вполголоса признался он. — Балда я… Обозлился на этих бандитов и голову потерял… Если бы ты про билет не напомнил…
— Ладно, чего там. Ты лучше на будущее попомни.
Федя разыскал под кустом свой рюкзак, и приятели, уже не думая о посещении деревни, вновь стали пробираться городу.
Пепелище
Километрах в четырёх от Острова они наткнулись на изрытую окопами и ходами сообщения небольшую возвышенность. Земля кругом была обезображена воронками от фугасных бомб, проутюжена гусеницами танков, усыпана осколками снарядов. По всем признакам здесь не так давно шёл бой. Вокруг не было ни души. Ребята с волнением спустились в извилистый ход сообщения. Он был довольно свежий, ещё не успел осыпаться, на дне заметны следы тяжёлых солдатских ботинок. Ход сообщения привёл к окопу. Бруствер окопа выложен дёрном, утыкан увядшими стеблями пшеницы, кругом валялись стреляные винтовочные патроны.
— Наши оборону держали, — тихо сказал Федя, осматривая гильзу со следами пороховой гари. Он заметил глубокие рубчатые следы гусениц, подходившие к самым окопам, и постарался представить себе картину боя.
Фашисты с танками наступали… Жарко здесь было…
Неожиданно Федя увидел красноармейскую пилотку: белёсая, выгоревшая от солнца, со щербатой алой звёздочкой, она была вдавлена чьей-то ногой во влажную землю.
Как она очутилась здесь? То ли взрывной волной сорвало её с головы бойца, то ли потерял её раненый, когда его выносили из окопа? И где он теперь, что стало с ним?
Федя бережно поднял пилотку и сунул её в рюкзак.
— Здесь кто-то есть! — шепнул Капелюхин. — Может, опять немцы…
Ребята присели и прислушались. Из соседнего окопа доносилась приглушённая русская речь.
— Наши, наши! — облегчённо вздохнул Капелюхин. — Пошли к ним.
Ребята пробрались ходом сообщения в соседний окоп. Там, орудуя сапёрными лопатками, копались в земле юноша и девушка. Девушка, заслышав позади шорох, оглянулась и, схватив юношу за плечи, испуганно вскрикнула.
— Кто? Что надо? — хрипло спросил юноша.
— Володька? Аржанцев! — обрадованно завопил Федя.
— Погоди, погоди, — опешил Аржанцев. — Никак, Сушков и Капелюхин? Откуда, какими судьбами? Вы же в Ленинград уехали. Ну и видик! Вас что, ограбили по дороге?
— Угадал, — признался Капелюхин. — А вы что здесь делаете?
Аржанцев рассказал о последних событиях в Острове: об истребительном батальоне, о схватке с воздушным десантом, о неудачной попытке пробиться к Красной Армии.
— Короче говоря, разбрелись все кто куда, — хмуро закончил Володя. — Мы вот с Аней в деревню вернулись. Живём и не знаем, что завтра будет…
— А зачем в окопе копаетесь? — поинтересовался Федя. — Нашли что-нибудь?
— Здесь найти не трудно. Видишь, что землёй присыпано? — показал Аржанцев на дно окопа и, взяв сапёрную лопату, принялся разгребать землю. Вскоре он извлёк оттуда видавшую виды винтовку.
