Его младшая сестра

Аяко. Давно…

Такаминэ. Последний раз – перед его отъездом на фронт. С тех пор он не подавал никаких вестей. (Пауза.) А тебе?

Аяко. И мне тоже. Я однажды хотела с ним встретиться, но он жил у родных в деревне, ни с кем не поддерживал связи.

Такаминэ. Ты любила его?

Аяко. Не-ет.

Такаминэ. Но, во всяком случае, хорошо относилась…

Аяко. Да, очень хорошо.

Такаминэ. Так что, не случись с ним несчастья, ты, скорее всего, вышла бы за него замуж.

Аяко. С чего ты взял?

Такаминэ. Но ты думала об этом?

Аяко. Номура ко всем всегда был равнодушен.

Такаминэ. Зато ты – неравнодушна.

Аяко. Нет.

Такаминэ. А мне все-таки кажется, что ты была ему небезразлична. Я слышал, он до сих пор рисует твои портреты…

Аяко. Да разве он может рисовать?

Такаминэ. Во всяком случае, так сказал Нисидзима.

Слышны шаги поднимающихся по лестнице людей. Входит Нисидзима, затем Сидзуко. Она ведет за руку Хиродзи. Горничная вносит подушки для сидения и уходит.

Сидзуко. Хиродзи, здесь Такаминэ-сан и Аяко-сан!

Хиродзи. Очень рад.

Такаминэ. Взаимно.

Все кланяются друг другу.

Хиродзи. Давно мы не виделись, Такаминэ-сан. Но я много слышал о вас за это время.

Такаминэ. А я слышал, что вы написали повесть.

Хиродзи. Даже говорить стыдно. Она слишком примитивна.

Аяко (к Сидзуко). А мы встречались совсем недавно.

Сидзуко. Да. Это было так неожиданно.

Входит Есико с подушками и чаем.

Аяко. А я думала, что вы все еще на родине, в деревне…

Сидзуко. Отец умер в прошлом году, и мы переехали в Токио. Но брат просил никому не сообщать.

Есико. Поставить пластинку?

Нисидзима. Вы не против, Номура?

Хиродзи. С удовольствием послушаю.

Нисидзима. А дело?

Хиродзи. Это потом.

Такаминэ. Мы можем спуститься вниз…

Хиродзи. Спасибо, не надо. Зачем вам уходить? Я могу говорить и при вас. Только давайте сначала послушаем музыку.

Заводят граммофон. Звучит европейская песня. Такаминэ и Есико подпевают.

Есико. Перевернуть на другую сторону?

Нисидзима. Нет, хватит.

Есико. Хорошо.

Нисидзима. Тебе лучше пойти вниз.

Аяко. Я тоже пойду.

Хиродзи. Нет-нет, прошу вас, останьтесь здесь. Я хотел бы посоветоваться со всеми. Дело в том, что поступки Айкавы переходят всякие границы приличия. (Пауза.) Нисидзима-сан! После вашего ухода сестра мне все рассказала…

Сидзуко. Хиродзи! Прошу тебя, не надо об этом!

Хиродзи. Почему? Иначе будет непонятно.

Сидзуко. Не надо…

Хиродзи. Помолчи! Сестра рассказала мне, что дней десять назад в трамвае тетя познакомила ее с Айкавой. А позавчера дядя обманом завел ее в дом к этим Айкавам.

Сидзуко. Но разве это обман?!

Хиродзи. А как иначе это назвать? Позвал с собой, а по дороге вдруг сказал, что надо к ним зайти. Привел туда и познакомил с родителями Сабуро.

Сидзуко. Хиродзи!

Хиродзи. Но это же важно! (Пауза.) Потом ей предложили искупаться. В ванной комнате вдруг появилась мать Айкавы. Говорят, она в прошлом была хозяйкой веселого заведения… Она попросту проверяла, хорошо ли сложена моя сестра. А потом…

Сидзуко. Хиродзи! Ну не надо, прошу тебя!

Хиродзи. Сказано тебе, помолчи! Когда Сидзуко вышла из воды, там оказался Сабуро Айкава. Сестра по глупости не поняла, что все было подстроено нарочно. Ну а я страшно разгневался. За кого они нас считают?!

Такаминэ (как будто про себя). Да, такое терпеть нельзя.

Хиродзи. В Европе в таких случаях вызывают на дуэль… И еще я подумал: хорошо бы проверить у врача – здоров ли он… Однако боюсь, мы бессильны что-либо предпринять…

Нисидзима. Вы получаете пенсию?

Хиродзи. Ее получает за меня дядя. Я и личную печать ему отдал. Но если мы расстроим это сватовство, придется уйти из его дома.

Нисидзима (немного помолчав). Наверное, так и надо поступить. Уезжайте. Пенсия, конечно, небольшая, но некоторое время как-нибудь продержитесь. А там видно будет. С голоду помереть мы вам не дадим.

Сидзуко. А что же будет с дядей и тетей?

Нисидзима. Пока можно покинуть их дом под предлогом, что Номуре во что бы то ни стало надо закончить какое-нибудь произведение. Тогда вашей тете будет не трудно все это объяснить Айкавам. Ну а если за это время вашего дядю уволят – что ж делать… К этому времени у Номуры, возможно, прояснится с работой – вот тогда и будете принимать уже решительные меры.

Сидзуко. Хиродзи, давай сделаем, как советует Нисидзима-сан.

Хиродзи молчит.

Мне кажется, так будет лучше всего.

Хиродзи. Нереально.

Сидзуко. Но другого выхода у нас нет.

Нисидзима. О деньгах не беспокойтесь. Через день-два я достану для вас иен тридцать. Считайте, что это гонорар за вашу повесть.

Хиродзи. Нет-нет, это слишком!

Сидзуко. Хиродзи, что ты так сразу упал духом? А тридцать иен и правда не надо.

Такаминэ. И все-таки лучше последовать совету Нисидзимы.

Хиродзи. Это все нереально…

Сидзуко. Но ты же пришел сюда, чтобы что-то решить?

Нисидзима. Если у вас есть свое, более удачное предложение, говорите, не стесняйтесь.

Хиродзи. Я вовсе не против вашего предложения. Просто мне очень неловко – получается, как будто я пришел просить денег.

Нисидзима. Ну, значит, как решили, так и поступим.

Сидзуко. Нам вполне хватит и пятнадцати иен.

Нисидзима. К послезавтрашнему дню я достану для вас двадцать иен. А остальные десять – потом. И ни