уделает, а уж с ней-то и мокрого места от этого молодого тела не оставит».
«Резонно, — согласился я. — Но мы, кажется, отклонились от темы. Амулет мне доставать?»
«Ну не здесь же! — остудил мой пыл старый охотник. — Сначала надо найти защищенное от подглядывания место, одежду снять, чтобы кровью не запачкать, инструмент продезинфицировать в конце- то концов».
На роль операционной был выбран номер, в котором Сардас квартировал уже полмесяца. Санитарии там, конечно, не было никакой, мыши и клопы в комнатах чувствовали себя хозяевами, но зато и устанавливать наблюдение за тем, что творится в этой дыре, и в голову бы никому не пришло.
«Аккуратно, аккуратно, — говорил мне под руку Антон, когда я, обезболив грудь холодом, тащил из- под кожи амулет. — Держи так, чтобы, если выронишь, он на голый живот упал…»
«Да успокойся ты, — прикрикнул на него Максим. — Хватит каркать!»
«Молчу, молчу, — примирительно забормотал программист и вдруг резко вскрикнул: — Ага!»
От его вопля руки полуэльфа дрогнули, но добычу не выпустили.
«Народ, — очень медленно, изо всех сил пытаясь не сорваться на грубость, попросил я, — объясните этому… ритуальному магу, как правильно себя вести во время опасных опытов».
«Сейчас объясним, — успокоила меня Вера. — Макс, ты молот куда забесил?»
«Эй, не надо меня никуда тянуть, — бурно запротестовал парень против попытки девушки вытряхнуть его из реального мира в глубины амулета для заслуженного возмездия. — Все понял, осознал! Да вы на амулет гляньте! Да не с этой стороны, а с обратной. Там руны!»
Я осторожно перевернул артефакт. Действительно, в таком ракурсе его внешний вид немного отличался, впрочем, не сказать, чтобы сильно. Все тот же синий камень в центре золотого блюдца, вот только узоры на нем несли какую-то смысловую нагрузку, складываясь в подобие китайских иероглифов. Один из них, расположенный на самом верху, привлек мой взгляд. Я всмотрелся в него, и тут линии, складывающиеся в непонятную геометрическую фигуру, еле заметно дрогнули. Еще раз. Еще. Рисунок шевелился.
«Мне кажется или с верхним знаком что-то не так? — спросил я у остальных. — Эй, Антон, чего молчишь? Можешь прочитать?»
«Эти символы мне не знакомы, — со вздохом признался программист. — Что-то азиатское, а мой клуб специализировался на древних письменах народов, живших в основном по берегам Средиземного моря. Но верхняя руна, судя по всему, активна, я видел похожие эффекты при конструировании разных самоделок».
«И что это значит? — спросил его Василий Иванович. — Ты понятно объяснить можешь?»
«Ну надо бы на нее нажать, и тогда мы узнаем, что она делает, — растолковал Антон. — Жмем?»
«Подожди, а с остальными как?» — спросил я.
«Если сами не заработают, то напитать энергией, пока не активируются, а потом жать. Правда, срабатывает подобная конструкция не на давление, а на контакт, а так все элементарно. Вот только почему одна из функций работает, ума не приложу. Может, если ее запустим, узнаем, в чем дело?»
«Ладно, жмем», — решил я и дотронулся до иероглифа.
Кристалл в центре амулета слегка засветился, и в нем появилось маленькое, но невероятно четкое изображение. Очень знакомое. Трон с сидящим на нем Сардасом и пять душ, чьи силуэты столпились вокруг и частично слились с полуэльфом.
«Это мы», — с удивлением в голосе произнесла Вера.
«Понятно, что мы, — отозвался Максим. — Эй, еще несколько иероглифов шевелиться начали!»
На амулете и в самом деле активировалось еще четыре символа. Расположены они были ниже первого и попарно, с боков окружая кристалл. Без изменений осталось только три непонятных значка, в рядок расположенных внизу амулета.
«Жмем?» — спросил я и, получив утвердительный ответ, продолжил опыты.
Первые два символа двигали изображение в амулете. Мы без труда вывели обзор за пределы беседки и нашарили оставшийся без дела «фигвам».
«Обычный джойстик, — пренебрежительно сказал Максим. — Наверное, два соседних рисунка крутят камеру».
«Ой, не уверен, — не согласился с ним Антон. — Ты посмотри, все клетки видны как на ладони и как будто откуда-то сверху, ни одна другую не перекрывает. Зачем здесь изменение высоты или угла обзора? Нет, тут что-то другое, глупо растрачивать ограниченную поверхность на столь ценном артефакте, для того чтобы занять ее подобной чушью».
«Да чего гадать? — хмыкнул Василий Иванович. — Жми!»
Я нажал. Кристалл полыхнул вспышкой лимонно-желтого цвета, пусть и не слишком явной, но неожиданной.
«Что случилось?» — осторожно спросила Вера, но никто ей не ответил. Все постарались, насколько это возможно, замереть и отчаянно вслушивались в свои чувства.
«Надо бы изнутри посмотреть», — решил Антон.
«Хорошая идея, — поддержал его я. — Максим, остаешься тут, медальон из рук ни в коем случае не выпускай и больше ничего не делай».
«Не маленький, понимаю», — ответил телекинетик и, взяв контроль над опорно-двигательным аппаратом, устроился поудобнее.
«Похоже, ничего не случилось, — резюмировал пенсионер через пять минут поисков хоть каких-то изменений в реальности амулета. — Возвращаемся обратно и жмем другую?»
«А что нам еще остается?» — спросил я.
Новая желтая вспышка, также произошедшая без каких-либо последствий, натолкнула программиста на мысль:
«Знаете, а ведь это похоже на системную ошибку! Ну что-то вроде «Программа выполнила недопустимую операцию и будет закрыта», но в более примитивном исполнении».
«И что нам теперь делать? — спросила Вера. — Попробуем нижние иероглифы активировать?»
«Сначала надо бы на верхний снова нажать, — подумав, решил компьютерщик. — Видите? Он все еще активен».
И Антон оказался прав. Изображение, которое виднелось в кристалле, дополнилось по центру каким- то синим вихрем, напоминающим то ли водоворот, то ли смерч.
«Курсор, — уверенно заявил компьютерщик. — Жми еще».
Следующее касание вернуло амулет к первоначальному состоянию, впрочем, стоило дотронуться до иероглифа снова, как кристалл опять засветился.
«Понятно, — заключила Вера, — тумблер почти как у телевизора, вот только зачем два режима работы?»
«Это надо спросить у создателя данной вещицы, — со вздохом объяснил Антон. — Ну что ж, вызывай курсор и жми символы!»
Желтая вспышка снова показала, что что-то мы делаем неправильно.
«Та-а-ак, — судя по голосу, компьютерщик, истосковавшийся по любимому делу и дорвавшийся до устройства, хоть в чем-то напоминающего его оставшееся на Земле железо, вошел в раж. — Наведи курсор на клетку и жми! Стоп! Василь Иваныч, Вера, вооружитесь и подстрахуйте изнутри амулета, а то мне упорно кажется, что какая-то из функций может освободить обитателя клетки».
Дождавшись, пока все займут свои места, я навел воронку на ближайшую к беседке клетку и нажал первый символ. Статуя, что была заключена внутри, заиграла нежным зеленым светом, одновременно активировались и три нижних иероглифа.
«Брм… бырым… бурым… брм… бырым… бурым…»
Звуки, раздававшиеся прямо в сознании, смысловой нагрузки не несли, но упорно что-то напоминали… Стоп! Да ведь примерно так бормотали те, кого Лист подверг гипнотической обработке!
«Василь Иваныч, а вы рядом с какой клеткой находитесь? — спросил я старика. — С той, в которую одного из триумвиратовцев запихали, да?»
Но он мне не ответил, продолжая стоять с копьем наизготовку у клетки, статуя внутри которой мерцала.
