Шейд: 'Сэр, мы все испытываем страх, подступаясь к этому имени' (смеется).
Профессор Харлей: 'Держите в уме французское название шины — punoo'.
Шейд: 'Ну, сэр, боюсь, вы всего лишь
— Покрышкин, — скаламбурил я. — Да, — продолжал я, обращаясь к Пардону, — разумеется, я говорю по-русски. Видите ли, этот язык был в ходу par excellence[63], и гораздо более французского, во всяком случае, среди земблянской знати и при Дворе. Теперь, конечно, все изменилось. Теперь именно в низших сословиях силком насаждают русскую речь.
— Но ведь и мы пытаемся преподавать в школах русский язык, — сказал 'розовый'.
Пока мы беседовали, в дальнем конце комнаты обыскивал книжные полки молодой Эмеральд. Ныне он воротился с томом 'T-Z' иллюстрированной энциклопедии.
— Ну-с, — сказал он, — вот вам ваш король. Правда, он тут молодой и красивый. ('Нет, это не годится', — заныл немецкий гость.) Молодой, красивый и в сногсшибательном мундирчике, — продолжал Эмеральд. — Голубая мечта, да и только!
— А вы, — спокойно сказал я, — испорченный щенок в дешевой зеленой куртке.
— Да что я такого сказал? — воззвал к обществу молодой преподаватель, разводя руками совсем как ученик в 'Тайной вечери' Леонардо.
— Ну будет, будет, — сказал Шейд. — Я уверен, Чарльз, что наш юный друг вовсе не желал оскорбить вашего государя и тезку.
— Да он и не смог бы, когда бы и пожелал, — безмятежно сказал я, все обращая в шутку.
Геральд Эмеральд протянул мне руку, — и сейчас, когда я пишу эти строки, она все еще остается протянутой.
116
Вместо этих гладких и несколько неприятных стихов в черновике значится:
117
Альфред Хаусман (1859-1936), чей сборник 'Тhe Shropshire Lad' спорит с 'In Memoriam' Альфреда Теннисона (1809-1892) за право зваться высшим, возможно (о нет, долой малодушное 'возможно'), достижением английской поэзии за сотню лет, где-то (в Предисловии?) говорит совершенно противное: в восторге вставшие волоски
118
Небольшая неточность. В известном рекламном мультфильме, о котором идет здесь речь, усы подпирает пузырящаяся пена, ничем на крем не похожая.
За этой строкой мы находим в черновике вместо строк 923-930 следующий, слегка затертый вариант:
Перечеркнув написанное, поэт опробовал иную тему, но отставил также и нижеследующие строки:
119
Мысленным взором я снова вижу поэта, буквально упавшего на газон, бьющего по траве кулаком, дергаясь и подвывая от хохота, — и себя, доктора Кинбота, — по бороде моей катятся слезы, но я все же пытаюсь внятно зачитывать разные лакомые кусочки из книги, которую я стянул в аудитории: это ученый труд по психоанализу, используемый в американских университетах, повторяю,
'Заметив, что учащийся ковыряет в носу вопреки любым приказам противуположного толка или просовывает палец в пуговичную петлю, ... осведомленный в анализе педагог понимает, что аппетиты, которые проявляет в своих фантазиях этот сластолюбивый молодой человек, не знают границ.'