Довольно! Я сюда пришел не для этого. Господа, у меня для вас нет товара.
Это ваше последнее слово?
По этому вопросу — да. Сейчас мы будем говорить совсем о другом предмете.
Вы правы. Вы совершенно правы, господин изобретатель. Мы действительно будем сейчас говорить о другом. Вы изволили крикнуть “довольно”. Вот я тоже хочу сказать: “Довольно!” Раз вы не желаете уступить нам свое изобретение, то я немедленно арестую вас и вы будете сидеть за семью замками, покуда не согласитесь на сделку. Довольно, господин изобретатель! Вы увидите… вы… я вас заставлю, — или вы сгниете в каменном мешке… и меня все в этом поддержат, ибо то, чем вы владеете, предмет слишком опасный, чтобы находиться в частных руках. Довольно хитрить! Вы что думаете, мы дураки? Думаете, что завтра пойдете торговаться с нашими соседями? Как бы не так! Или вы немедленно согласитесь, — или я зову стражу.
Это, кажется, уже второй раз, что вы грозите лишить меня свободы, — как будто меня можно лишить свободы.
Вы арестованы! Вас больше нет! Полковник, распорядитесь…
О, с удовольствием: давно пора!
Да, пора… Рубите его… В окно его… Четвертовать… Правильно!
Одну минуточку, генерал: не будем терять голову, — какова бы она ни была, это все-таки голова, терять не нужно, дорога как память. Господа, — и вы, любезный Вальс, — я уверен, что эти меры воздействия излишни. Дайте Вальсу спокойно обдумать ваше предложение, то есть один миллион до доставки машины и один миллион — после, — и я убежден, что все кончится абсолютно мирно. Не правда ли, Вальс?
Я устал повторять, что аппарата я не продаю.
Полковник, живо! Убрать его, связать, уволочь! В тюрьму! В крепость! в подземелье!
И через семь часов, то есть ровно в полночь, произойдет любопытное и весьма поучительное явление.
Постойте, Полковник.
Предвидя, что вы сегодня можете попытаться применить ко мне силу, я условился с моим старичком так: если до полуночи я ему не дам о себе знать, то он должен немедленно взорвать один из ваших самых цветущих городов, — не скажу, какой, — будет сюрприз.
Это не может быть… Судьба ко мне не может быть так жестока…
Но это не все. Если спустя пять минут после взрыва не последует от меня знака, то и другой городок взлетит на воздух. Так будет повторяться каждые пять минут, пока не откликнусь. И сами понимаете, господа, что если меня уже не будет в живых, то вряд ли я стану с того света производить спиритические стуки.[6] Следовательно, всё не получая от меня известия, мой аппарат довольно скоро обратит всю вашу страну в горсточку пыли.
Он прав… Он прав… Он предусмотрел все!.. Несчастные, да придумайте вы что-нибудь! Герб! Берг!
В тюрьму, в тюрьму.
А я вот думаю иначе. Вы его все ругаете, а мне он по душе. Смелый парень! Назначьте его обер- инженером палаты, — вот это будет дело.
Перед тем как произвести харакири, я еще раз поднимаю голос и твердо повторяю: отправьте этого человека в сумасшедший дом.
Я думаю, не стоит ждать президента. Приступим. Потеснитесь, пожалуйста, а то мне тут неудобно. Теперь извольте меня выслушать.
Что вы, что вы… Вставайте, ваше высокопревосходительство… Перед кем… Где это видано…
Не могу смотреть на это унижение.
Умоляю вас… Нет, оставьте меня, — я его умолю… Сжальтесь… Любую цену… Умоляю…
