Трагедия господина Морна

КЛИЯН:

О, приходи! Дай мне в тебя прорваться!
Не я молю — голодный гений мой,
тобой томясь, коробится во прахе,
хрустит крылами, молит… О, пойми,
не я молю, не я молю! То — руки
ломает муза… ветер в олимпийских
садах… Зарей и кровью налились
глаза Пегаса… Элла, ты придешь?

ЭЛЛА:

Не спрашивай, не спрашивай. Мне страшно,
мне сладостно… Я, знаешь, белый мостик,
я — только легкий мостик над потоком…

КЛИЯН:

Так завтра — ровно в десять — твой отец
ложится рано. В десять. Да?

Проходят гости.

ИНОСТРАНЕЦ:

                                          А кто же,
по-вашему, счастливей всех в столице?

ДАНДИЛИО:

(нюхая табак)

Конечно — я… Я выработал счастье,
установил его — как положенье
научное…

ПЕРВЫЙ ГОСТЬ:

             А я внесу поправку.
В столице нашей всякий так ответит:
«Конечно — я!»

ВТОРОЙ ГОСТЬ:

                     Нет. Есть один несчастный:
тот темный, неизвестный нам, крамольник,
который не был пойман. Где-нибудь
теперь живет и знает, что виновен…
Вон этот бедный негр несчастен тоже.
Всех удивить хотел он видом страшным, —
да вот никто его не замечает.
Сидит в углу Отелло мешковатый,
угрюмо пьет…

ПЕРВЫЙ ГОСТЬ:

                   …и смотрит исподлобья.

ДАНДИЛИО:

А что Мидия думает?

ВТОРОЙ ГОСТЬ:

                              Позвольте,
опять пропал наш иностранец! Словно
меж нас пройдя, скользнул он за портьеру…

МИДИЯ:

Я думаю, счастливей всех король…
А, Морн!