Что бишь я говорил?Да: плохо ищут; там, вокруг сената,вокруг дворца народ толпится: чистятпокои королевские, коврывытряхивают — и мои окурки,и шпильки Эллы выметают… Оченьзанятно! И какой занятный слух,что будто бы грабитель — где-то тамна юге, видите ли, в дом забралсяи бац в башку хозяина, — а тот —извольте — объявился властелином,свою столицу кинувшим полгодатому назад… Я знаю, знаю, — этовсе выдумки. Но выдумкой такойменя смели… Вот Элла спит. Мне тожепора бы… Гладит, крадется ознобвверх по спине… А жалко, Дандилио,что вымышленный вор не уничтожилпридуманного короля!.. Смеешься?Что, славно я шучу?ДАНДИЛИО: Да — бедный Ганус!Не повезло…ТРЕМЕНС: Как — Ганус?..ДАНДИЛИО: Он письмоведь получил… Мне Элла говорила…Как хорошо бедняжка спит… Клиян,прикрой ей ноги чем-нибудь…ТРЕМЕНС: Послушай,послушай, Дандилио, может быть,есть у тебя среди твоих игрушекстаринных, безделушек пыльных, книгмагических — полдюжины хорошихгорячечных рубашек? Одолжи…ДАНДИЛИО:Давно бы дал, да были бы они —малы тебе… Но что сказать ты хочешь?ТРЕМЕНС:Когда-то, Дандилио, мы дружили,о живописи спорили… Потомя овдовел… потом мятеж — тот, первый, —увлек меня, — и мы встречались реже…Не склонен я к чувствительности праздной,но я прошу во имя этой дружбы,такой далекой, расскажи мне ясно,что знаешь ты — о короле!..ДАНДИЛИО: Как, развене понял ты? Все очень просто было.Однажды я — тому четыре года, —зайдя к тебе, замешкался в переднейсредь вешалок, в шершавой темноте,и входят двое; слышу быстрый шепот:«Мой государь, опасно: он мятежникбезудержный…» Другой в ответ смеетсяи — шепотом: «Ты обожди внизу,недолго мне…» И снова смех негромкий…Я спрятался. Через минуту — вышели, хлопая перчаткою, сбежалпо лестнице — твой легкий гость…ТРЕМЕНС: Я помню…конечно… Как же я не сопоставил…
