ТРЕМЕНС: Оставь его. Не нужно. Меня уложат где-нибудь в сторонке, она и не увидит. Дандилио, ты говорил о солнце… Это странно, мне кажется, мы — схожие, а в чем — не уловлю… Давай сейчас рассудим. Ты принимаешь смерть? ДАНДИЛИО: Да. Вещество должно истлеть, чтоб веществу воскреснуть — и вот ясна мне Троица. Какая? Пространство — Бог, и вещество — Христос, и время — Дух. Отсюда вывод: мир, составленный из этих трех, — наш мир — божественен… ТРЕМЕНС: Так. Продолжай. ДАНДИЛИО: Ты слышишь, какой там топот в комнатах моих? Вот сапоги! ТРЕМЕНС: И все-таки наш мир… ДАНДИЛИО: …божественен; и потому все — счастье; и потому должны мы распевать, работая: жить на земле и значит на этого работать властелина в трех образах: пространство, вещество и время. Но кончается работа, и мы на праздник вечности уходим, дав времени — воспоминанье, облик — пространству, веществу — любовь. ТРЕМЕНС: Вот видишь — в основе я согласен. Но мне рабства счастливого не нужно. Я бунтую, бунтую против властелина! Слышишь! Я всех зову работу бросить! Прямо — валяй на праздник вечности: там в безднах блаженных отдохнем. ДАНДИЛИО: Поймали. Крик. ТРЕМЕНС: Я и забыл Клияна… Врывается справа Клиян.
КЛИЯН: А! Западня! И здесь они! Кидается обратно, в комнату направо.
ЭЛЛА: (приподнимаясь)
