Я нехотя приблизилась к клетке, малопривлекательный птиц впился в меня глазами-бусинками и недовольно нахохлился.
– Ты ему понравилась! – умилилась юная хозяйка.– Хочешь погладить его по клювику?
Нет уж, спасибо. Свои полпальца мне еще пригодятся.
—Ну давай же,– не унималась она.
Пока я рассматривала диковинного пернатого, тот отвернулся от меня в сторону и продемонстрировал свой гордый профиль. Точь-в-точь, как птица со страницы десять рукописной энциклопедии мифических животных, которую я изучала пару дней назад.
Передо мной сидела птица феникс. В парадном холле на стене красовался герб замка с изображением льва. Не надо было быть ясновидицей, чтобы угадать, где и когда юная леди приобрела своего любимца.
– Ярмарка в Брисе,– пробормотала вслух я, вспомнив слова Дании.
– Ты тоже была там? – оживилась Эсмеральда.– Великолепная ярмарка! Чудная! Интересная! А сколько там тканей, сколько украшений! Но я привезла оттуда самое ценное – мою красивую птичку. Правда, она прелесть?
Я покосилась на пернатого уродца, перехватила влюбленный взгляд девушки, брошенный на феникса, и не стала с ней спорить.
Любят же люди змей, крокодилов и бультерьеров. Хохлатый Маркиз по сравнению с ними – само очарование.
– Эсмеральда, когда ты была в Брисе, ты не видела никого из знакомых?
– По правде говоря, я тогда была не особенно приветлива,– улыбнулась она.– Находила особую прелесть в тишине лесов и уединении со своими мыслями – знаешь, все эти романтические бредни, которыми страдают девушки в шестнадцать лет! Поэтому мало кого знала в лицо. Хотя, постой! Там была Севилла, эта волшебница, которая частенько бывает у нас в замке. Мама тогда с ней поздоровалась, а Севилла указала нам на феникса. Если бы не она, я бы его и не заметила. А тут – глаз оторвать не могла, так и простояла у клетки, пока мама не расплатилась с торговцем и тот не отдал его мне. Ой, мама! – вспомнила она.– Пойду погляжу, как она там.
Я проводила Эсмеральду до двери комнаты, где я оставила Делию, и чуть не столкнулась с Ивом, выходящим оттуда.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь,– строго заметил он.– Делия в панике, но ослушаться твоего совета не сможет. Так что свадьба – дело решенное.
– Ты что же, не рад?
– Сэл, это не шутки. Речь идет о человеческом счастье.
– Я знаю, что я делаю. Эсмеральда только что чуть меня не задушила на радостях.
—Ну раз так… – Он направился к выходу.
– Мы уезжаем?
В животе предательски заурчало, желудок возмущался: «А компот?» Тоже мне, гостеприимные хозяева! Даже к столу не позвали.
– Больше нам здесь делать нечего. Я проверил.
– А что с вином? – вспомнила я.
– Отец семейства втихомолку наведывается в погребок.
Я восхищенно взглянула на рыцаря – мы здесь всего полчаса, а он уже вычислил виновника. Шерлок Холмс отдыхает!
– Нашел его там,– коротко пояснил Ив, когда мы вышли во двор.
Мы выехали за ворота. Перед нами лежало маковое поле, впереди нас ждал обманутый староста, но мои мысли были заняты совсем другим.
Слишком много совпадений.
Эсмеральда из угрюмой девицы превращается в попрыгушку-хохотушку, а Дания впадает в меланхолию. Обе были на ярмарке в Брисе, и обе вернулись оттуда другими. Дания из всего увиденного на ярмарке запомнила феникса. В тот самый момент она находилась неподалеку от Эсмеральды и ее матери, когда те купили птицу. Достаточно ли этого для того, чтобы изгнать уныние из сердца аристократки и наделить им дочь плотника?
Разум твердил, что это невозможно. Что таких заклинаний не существует. Что я никогда не слышала о них раньше. И ни в одной колдовской книге Селены, которые я изучала на сон грядущий за неимением свежих детективов Донцовой, ни о чем подобном речи не было. Но интуиция– единственный из моих магических талантов, который меня никогда не подводил – шептала, что я на верном пути.
Хотя мне так хотелось верить в то, что произошедшее с Данией и Эсмеральдой – всего лишь совпадение.
«А Софи?» – вкрадчиво нашептывало мое пытливое «я». Агата с Ивом утверждают, что раньше она была скромной и целомудренной.
А распутная Маргарита, про которую рассказывали волшебницы? С чего вдруг ей становиться святошей?
«Совпадение»,– отрезала я.
Это всего лишь совпадение – и ничего больше.
От запаха маков у меня опять закружилась голова.
– Ты в порядке? – озабоченно спросил Ив, глядя, как я пошатнулась в седле.
– Голова что-то разболелась,– призналась я.
– Тошнота есть? – строго уточнил он.
– Ты на что намекаешь? – возмутилась я, чувствуя, как желудок сводит предательской судорогой, а руки наливаются холодом.
– На то, что надо быстро сматываться отсюда.– Он подхватил мою лошадь под уздцы, и кони понеслись галопом.
Зря он это сделал! Как только мы проскочили поле и въехали в рощицу, я осадила лошадь и живым трупом скатилась на землю.
У меня даже не хватило времени, чтобы отбежать к кустам боярышника. Все случилось прямо у тощей осинки.
Что могло быть хуже того, чтобы так опозориться на глазах у Мужчины Моей Мечты? Оказывается, еще как могло!
Пока я корячилась у осины, Ив разыскал в сумке голубой хрустальный флакон.
– Выпей это!
– С ума сошел,– простонала я.– Я ни есть ни пить еще двое суток не смогу.
Никакого уважения к слабой больной женщине!
Рыцарь буквально силой влил содержимое флакона мне в рот. Я возмущенно булькнула и проглотила. Сначала мне стало тепло, потом прошла дрожь, которая била меня, как в лихорадке. Затем отпустило желудок и прояснилось в голове. Я вдохнула глоток свежего воздуха и выдохнула:
– Что это было?
– Ограничительное зелье.
– Что? – непонимающе переспросила я.– Зелье Алена?
Оно-то тут при чем?
– Зелье действует на все виды нечисти и ограничивает проявления иной ипостаси.
– Стоп! – замотала головой я.– Какой ипостаси? Ты о чем? Я просто надышалась запахом маков – и все!
– Вот именно. Этот запах для нечисти – яд. Ты отравилась им, а зелье нейтрализовало яд, заглушив то сверхъестественное, что в тебе было. Я же спрашивал тебя, были ли у тебя в роду нечисти. Не надо было мне врать.
Врать?! Я задохнулась от такого несправедливого обвинения. Да, мою бабушку Дусю, свою ненаглядную тещу, папа регулярно кличет фурией и гарпией, а она его за глаза – тиранозавром и энергетическим вампиром. Мама, когда папа припадает к экрану телевизора в дни чемпионата мира по футболу, любовно зовет его зомби. А папа, в минуты особой нежности, называет маму русалочкой, особенно когда она
