Просияв, он умчался куда-то за угол дома. Вероятно, там находился черный вход для прислуги.
Девушка робко приблизилась к нам. Не надо было быть ясновидицей, чтобы понять, какой недуг терзает ее юное сердце. Я протянула ей розовый флакон с приворотным зельем. Она поспешно спрятала его в карман фартука и хотела расплатиться со мной монетой.
– Денег не возьму,– остановила я ее.– Я хочу знать, не происходило ли в замке чего-то странного… с людьми? Может быть, у кого-то внезапно изменился характер или привычки?
– Среди прислуги ничего такого не замечала,– призадумалась девушка.– А вот молодую хозяйку не узнать…
– Она стала мало есть? – подсказала я.
– Да, и не только это.– Служанка замялась.– Понимаете, мисс Аманда не просто любила покушать, она была ужас как жадной до еды, уж наестся – а остановиться не может. Бывало, столько за обедом съест, что потом животом полдня страдает. Уж мы думаем – к ужину не спустится. Какой там! Идет, как ни в чем не бывало – и опять пузо набивает. Ой! – Она испуганно глянула на меня.
Я ободряюще улыбнулась. Служанка продолжила, понизив голос:
– Грешно осуждать других, тем более господ. Но уж молодая госпожа была отъявленная чревоугодница, чем от себя немало женихов отпугнула. А тут ее словно подменили – не сказать, чтобы у нее совсем аппетит пропал, но она стала какой-то равнодушной к еде. Уже и похудеть успела!
Все симптомы налицо. Один раз – случайность, два раза – совпадение, больше трех – уже повторение. Софи, Дания, пастух, теперь младшая Гугл. Не удивлюсь, если на другом конце королевства кто-то внезапно заразился обжорством.
– И давно это с ней? – задала я последний вопрос.
– Уже четвертый день,– подумав, ответила служанка.– Госпожа как вернулась с бала в Брисе, так ничего есть не стала. То-то мы удивились!
– Чего ж тут удивительного? Поужинала там, натанцевалась, устала и, вернувшись домой, повалилась спать.
– Вы не знаете нашу госпожу. Она, и вернувшись с бала или званого ужина, первым делом отправлялась на кухню и отдавала распоряжение накрыть на стол. А уж скушать перед сном пяток булок да выпить кринку простокваши – для нее дело святое. Было,– добавила она в заключение.
Отпустив служанку, я отыскала глазами Ива. За время нашего разговора он уже успел собрать вокруг себя ребятишек и кинжалом вытесать парочку незатейливых фигурок из деревяшек – дети были в восторге и заметно приуныли, когда добрый дядя стал прощаться и запрыгнул в седло.
– Куда теперь? – спросила я.
– Наведаемся в деревню Обломовка.
«Надеюсь, там не обнаружится малоежки, в один момент превратившейся в обжору, или ее коллеги по несчастью»,– взмолилась я.
– Слуги говорят, что на местных жителей напала страшная лень и деревня пришла в полный упадок,– добавил рыцарь.
С таким-то названием? Неудивительно!
– Подумать только,– покачал головой Ив.– Когда я был там в прошлом году, это были зажиточные крестьяне, работящие и деятельные, а деревня считалась одной из самых богатых и благоустроенных в королевстве.
В груди у меня похолодело. Если неведомый маг расправляется уже с целыми деревнями, дело совсем плохо.
По дороге я пересказала Иву разговор с Данией и пастухом и поделилась с ним своими подозрениями.
– Изменение личности – очень сложное колдовство,– задумчиво произнес он, выслушав меня.– И редко кто из магов соглашается иметь с этим дело.
– Соглашается?
—Ну да. Как это обычно бывает – отец-деспот, мать-алкоголичка или неуправляемые дети. Родные страдают и, не в силах что-либо изменить сами, обращаются за помощью к магам.
– Что-то вроде кодировки? – удивилась я.– И есть такие, кто за это берется?
– Был,– поправил меня Ив.– Марис.
– Жених Мадлен? – вспомнила я.
Ив кивнул.
– И что с ним стало?
– То, чего и следовало ожидать,– грустно ответил рыцарь.– Марис был невероятно талантливым волшебником и благородным человеком. Он не ставил перед собой задачи ограничить проявления этих пороков или усмирить их на какое-то время, он хотел с корнем вырвать их из человеческой души. Не знаю уж как, но ему это удалось. Он излечивал людей от жестокости и распутства, от лжи и скупости, от любви к вину и уныния, от гордыни и алчности. А в один день он исчез. Говорят, что эти пороки завладели его собственной душой, говорят, что он потерял человеческий облик и превратился в чудовище… Да мало ли что говорят! Мариса нет, его секрет утерян, и не каждому по силам повторить подобные опыты.
– Ивонна, Севилла, Мадлен, Мелисса, Каролина, Лукас? – подсказала я имена пропавших волшебников.
– Даже если бы они объединили свои силы, это было бы невозможно,– решительно покачал головой Ив.
– Тогда – кто?
– Ван Бол, Марис… если бы они были живы и… – Он в нерешительности взглянул на меня.
– …и я,– завершила я за него.– Или Селена?
– Или Селена,– согласился он.
Значит, хочу я или нет, а распутывать это дело все равно придется. Потому что клубок расследования с большой вероятностью (погрешность в десять процентов оставим на совести воскресшего Ван Бола и объявившегося Мариса) приведет меня к настоящей волшебнице. И, быть может, тогда моя основная миссия здесь будет выполнена и волшебник в голубом вертолете таки не замедлит явиться, чтобы препроводить меня в родные пенаты?
Верить в то, что за всем этим стоит моя двойняшка, категорически не хотелось. Скорее уж она пала жертвой неизвестного мага, став первой из похищенных волшебников. А значит, и начинать следует с поиска пропавших магов (что-то подсказывало мне, что кто-то таким образом заметает следы) и черных всадников, причастных к похищениям.
А пока предстоит разобраться, что за внезапная разруха постигла одну счастливую деревню.
Дорога шла в гору, и мы двигались пешком, ведя лошадей на поводу. Я не сразу заметила, как впереди показалась черная точка, а когда заметила, прятаться было уже поздно.
Прямо нам навстречу направлялся дубина Френ, наемник, которому заплатили за смерть Селены! Уж его-то угловатую фигуру культуриста я узнаю и с двух сотен метров. Был бы он на своих двоих, как в прошлый раз, могли бы еще попробовать оторваться. Но на этот раз детина восседал на рыжем коне.
Я поспешно натянула амулет Рокси на шею и предупредила Ива о грозящей опасности. Тот и глазом не моргнул, лишь сжал рукоять меча, собираясь пустить его в дело.
– Ты что делаешь? – шикнула я.
– Готовлюсь к бою!
– Дурак! – застонала я, вытаскивая из сумки веревку.– А ну-ка слезай с коня и давай руки!
– Зачем? – искренне удивился он, но с коня спустился и руки протянул.
Чем я быстренько и воспользовалась, наспех связав их между собой.
Между нами и наемником оставалось не больше сотни метров.
– Пленником будешь! – объявила я, зачерпывая с земли горсть пыли и живописно распределяя ее по макушке и по вытянувшемуся лицу рыцаря.
Не объяснять же ему, что мне почему-то жалко придурковатого детину которого наняла неизвестная преступная брюнетка?
– Ты что? – возмутился Ив и получил скатанным батистовым платком в рот.
Хороший кляп получился, полюбовалась я под испепеляющим взглядом униженного и оскорбленного
